«Философия musicAeterna: живи и умирай ради музыки». Для Теодора Курентзиса, творца и разрушителя канонов, известного неординарными высказываниями, самое важное — полностью отдаваться любимому делу. Мадридский зритель привык видеть его за дирижерским пультом Королевского театра рядом с художественным директором Жераром Мортье, однако мало кто знаком с философскими размышлениями этого enfant terrible о музыке. После отмены его участия в показе оперы «Тристан и Изольда», которая еще идет в Мадриде под руководством сдержанного Марка Пиоле (передав пульт другому дирижеру, Курентзис лишил нас поистине захватывающего зрелища), главной новостью является выход первого диска из планируемой трилогии, в которую войдут оперы Моцарта на либретто да Понте. Прекрасно оформленный диск выпущен звукозаписывающей компанией SONY. О том, как греческий музыкант сыграл «Свадьбу» — из его собственных уст.

Фото: Robert Kittel / Sony Classical

— С тех пор как вы были вынуждены отказаться от участия в постановке «Тристана и Изольды» в Мадридском Королевском театре, вы, наверное, мечтаете все же вернуться к этой опере.

— Скажу честно, я намерен дирижировать «Тристаном» в Мадриде. Эта опера подобна сновидению, к ней нужно возвращаться снова и снова и каждый раз открывать что-то новое. Я пытаюсь изменить ее традиционное академическое звучание, борюсь с ним уже давно, ищу новый музыкальный язык, на котором можно рассказать эту легенду. Это крайне сложное произведение, в том числе и для дирижера, но я надеюсь, что когда-нибудь мне удастся представить его совместно с Питером Селларсом и, конечно, с Жераром Мортье. (прим. ред. — В декабре 2013 года Курентзис включил в совместную программу с немецким оркестром SWR Sinfonieorchester Baden-Baden und Freiburg два номера из «Тристана и Изольды» — вступление и «Смерть Изольды».)

— Недавно вы подписали эксклюзивный договор с Sony…

— Для меня важны не бренды, а люди, с которыми я работаю. Никакой бренд не заставит меня измениться или играть музыку по-другому. Я не испытываю восторга по поводу глобализации и не преклоняюсь перед громкими именами. Если я подписал договор с Sony, то только потому, что достиг взаимопонимания с их директором, очень чутким и понимающим человеком. Главное, он понимает то, что я делаю, и готов пойти на риск и выпустить подобный диск. Ведь это музыка не для массового потребления, она не гарантирует прибыли от продажи. Эти люди достойны уважения. У них прекрасная команда, им не все равно, что́ и как они делают, это для них важнее внешних стимулов. Для меня не существует компаний, существуют люди.

— Вы планируете выпустить записи трех опер Моцарта на либретто Да Понте. Почему вы решили начать со «Свадьбы Фигаро»?

— Между этими тремя операми много общего, но «Свадьба Фигаро» носит наиболее мирской, социальный характер. Я решил начать трилогию Моцарта — Да Понте именно с социально-политического пафоса. Оперой Cosi fan tutte («Так поступают все женщины») Моцарт превращает ад маркиза де Сада в небеса. Моцарт и Да Понте стремились искоренить чувство вины, в том числе вины за сексуальную свободу. Все это очень удивительно, особенно изумляет простота, с которой передана эта идея. Это был одновременно шаг и в будущее, и в прошлое. Шаг в прошлое — это воспевание юношеского простодушия, но с ним соседствует пророчество о будущем искусства. Самая философская из этих опер — «Дон Жуан». Это своеобразное откровение эпохи классицизма, размышление о природе нравственности и безнравственности. Первая опера видится мне в красном цвете, вторая — в голубом, а «Дон Жуан» — в черном. В этих цветах и будут оформлены диски.

— Что для вас как дирижера важно, когда вы играете Моцарта с оркестром musicAeterna?

— Цель musicAeterna — это служение красоте. С точки зрения исполнения музыки нам свойствен фундаментальный, философский подход. Мы не скрываемся за фасадом академизма, для нас естественно испытывать счастье от занятий музыкой. Наверное, это самое важное в нашей работе. musicAeterna с самого начала следует этому принципу и создает особую творческую среду, где каждый музыкант полностью отдается своему делу. Это наша главная отличительная черта, не только когда мы играем Моцарта, но и во всей нашей работе. Что же касается именно Моцарта, то исполнение музыки этого композитора требует особой самоотдачи и глубочайшего проникновения в смысл его произведений. В этом отношении musicAeterna — уникальный оркестр. Он может нравиться или не нравиться, но правда в том, что в мире очень мало подобных оркестров. Нашу философию можно выразить так: живи и умирай ради музыки. И умирать приходится каждый раз.

— Каким вы видите движение Моцарта от первых опер к этим знаменитым шедеврам?

— Всем людям свойственно взрослеть, Моцарт не исключение. Он рос над собой с каждым новым произведением. Учился добиваться воплощения своих замыслов: тщательно подбирать голоса и исполнителей, использовать их наилучшим образом. Просто удивительно, как он сочетает голоса в операх на либретто Да Понте! В зингшпилях он работал с голосами совсем иначе, чем в так называемой opera seria. Но настоящее волшебство для меня — это его dramma giocoso (веселые драмы). Он был знаком с лучшими образцами своей эпохи и смог создать собственное метафизическое пространство, в котором говорил о серьезных вещах с небывалой свободой и изяществом, с поистине тонкой иронией, иногда на грани приличий.

— Раз речь зашла о голосах, расскажите, как вы подбирали певцов для этой записи?

— В «Свадьбе Фигаро» занят совершенно особый исполнительский состав. Это певцы, которые участвовали в моей моцартиане «Ноев ковчег». Подбор артистов для «Свадьбы» — очень непростая задача: в некоторых сценах должны звучать голоса, подходящие как для оперы-сериа, так и для оперы-буффы. Так на сцену попадают люди, которые никогда бы там не оказались: в моцартовской dramma giocoso классические певцы соседствуют с народными, уличными. В ХХ веке, когда стали тиражироваться пластинки с однотипными голосами, некоторые голосовые характеристики были забыты. Широкое вибрато вошло в норму, драматическим сопрано стали давать партии Графини и Донны Анны, допускались другие ошибки и несоответствия. По-моему, чтобы добиться задуманного Моцартом звучания, певцы должны уподобиться инструментам и строго соблюдать авторские рекомендации. Иначе все превратится в какофонию, нарушится сам принцип группового исполнения, исчезнет ясность, не получится передать всю палитру эмоций. Поэтому я подбирал певцов, как подбирают музыкальные инструменты. Их голоса очень разнохарактерны. Например, у моей Сюзанны, Фани Антонелу, и у Симоны Кермес голоса совсем не похожи, ведь одна — персонаж комический, а другая — драматический. Однако они сливаются в едином звучании и рождают хрупкую красоту противоречия, найденную Моцартом. То же можно сказать об исполнительницах главных партий Cosi fan tutte — Малене Эрнман и Симоне Кермес. Еще очень важное правило при распределении партий: голосовые характеристики певцов влияют и на восприятие музыки, а исполнение должно выражать характер персонажа, чтобы зритель легко мог его узнать. С этой точки зрения подбор артистов мне удался, я полностью доволен результатом.

— Спасибо! Насладимся Моцартом и будем ждать вашу версию «Тристана».

Вопросы задавал Гонсало Перес Чаморро | SPAIN Ritmo