Оркестр MusicAeterna из Перми с Теодором Курентзисом сыграл в Москве музыку французского клавесиниста.
Программа «Рамо-гала» базирующегося в Перми оркестра модного дирижера Теодора Курентзиса MusicAeterna (новосибирского происхождения и международного состава) прозвучала в Перми, Москве и Санкт-Петербурге. Пермь, по словам очевидцев, «стояла на ушах, местные хипстеры висели на люстрах». А после московского концерта интернет забурлил столь же далекими от интонаций академизма отзывами блогеров: «Курентзис — гений! Рамо — в айфон!», «Музделикатесы!», «Мурашки по коже!», «Панк-рок!».
В самом Зале имени Чайковского, плохо распроданном, но полном коллекционной приглашенной публики, после каждого номера люди возбужденно свистели и топали. Хрестоматийно утонченного Рамо Курентзис выставил в манере бешеного харда, следуя старым заветам европейских аутентистов-шестидесятников и напоминая статусных действующих звезд вроде II Giardino Harmonico — тех, что исповедуют идеи перевода старых текстов на язык рокерских энергий, срывая с партитур торжественные одежды изысканной недоступности.
В центре замысла — идея об обманчивой хрестоматийности легендарного французского клавесиниста, музыка которого на самом деле неизвестна (особенно на российской концертной сцене) и здесь практически не исполняется, разве что иногда в камерных программах аутентистов для любителей антиквариата.
Референтная группа Курентзиса — современная публика, образованные и активные молодые люди, аудитория не узкомеломанская, но в широком смысле культурная, та, что редко бывает в симфонических абонементах, но ходит в кино, работает днем и ночью, неравнодушна к трендам и у которой широко раскрытые глаза. Именно ей Курентзис открывает Рамо — в буклете для контекста несколько картинок со сценами Ватто, портретами Дидро, короля Людовика и маркизы де Помпадур, в программе — длинный список коротких фрагментов из длинных балетов и опер, в аннотации — сначала школьные истины, а потом — подробный рассказ об истинном значении Рамо, его славе, его забвении и новом открытии. Хотите знать, что такое музыка Рамо, смотрите цитату из Дидро: «Рамо который создал столько смутных видений и апокалипсических истин из области теории музыки, в которых ни он сам, ни кто бы то ни было другой не смог бы разобраться, оставил нам ряд опер, где есть гармония, обрывки мелодий, не связанные друг с другом мысли, грохот, полеты, триумфы, звон копий, ореолы, шепоты, победы, нескончаемые танцевальные ритмы, доводящие до изнеможения»
Курентзис во главе оркестра MusicAeterna (релиз рассказывает о коллективе в примечательных формулировках: «Оркестр Пермского театра оперы и балета им. Чайковского. Создан в 2004 году в Новосибирске») озвучивает впечатления Дидро практически дословно и буквально. «Рамо-гала» — это грохот, не связанные друг с другом мысли, ореолы, шепоты, нескончаемые ритмы. А также топот ног, партитурно расписанный и с чувством исполненный. Сперва — только ног дирижера, потом всего оркестра, сперва только отдельные доли, потом чеканная дробь каблуков. Оркестр почти весь играет стоя, пружиня, словно танцуя, в кульминационные моменты дирижер спрыгивает с подиума, в паузе между фразами выпивает стакан воды, беря его из рук солистки-вокалистки, подпевает ей на низких нотах и, наконец, живописно бросает свое законное место, надевая на себя большой барабан и уходя с ним в гущу оркестра. За пульт встает красавица-солистка, и шоу с оттенком венесуэльских практик продолжается.
Барбара Ханниган с легким, полетным голосом — специалистка на все руки. Она не только «старинщица», но и «современщица», в ее биографии — музыка от Лигети и Андриессена до Генделя. А дирижерский дебют Ханниган состоялся в парижском театре Шатле в «Байке про лису, петуха, кота да барана» Стравинского.
Рамо в ее интерпретации то холоден, то жарок, витиеват, но скорее без излишеств, так же как без излишеств сделан Рамо Курентзиса. Все вместе — пышные, блестящие картины, подкупающие живостью и яростью, нарисованные прямыми линиями и густыми красками народного плаката. Публике на радость, пуристам на раздумье. О том, к примеру, что всякие мудрости ведут к печали, а кому теперь охота печалиться. У современной аудитории к мудрености отношение подозрительное, но и сиропный примитивизм академических увеселений тоже не заводит. Редкая смесь программного западнического эстетства с простодушной прямотой и веселостью — звучит гораздо привлекательнее. Родственным образом несколько десятилетий назад, следя за отсветами западных манер и адресуясь свободной публике, звучал в Москве, скажем, ансамбль «Мадригал» аристократа и композитора Андрея Волконского, на барабанах был Пекарский, за клавесинами — Любимов. Но то было близко к диссидентству, а нынешний вариант — скорее модный тренд. И если тогда на люстрах висели хиппи, то теперь — хипстеры.