Питер Селларс превратил пьесу Пёрселла о завоеваниях «Королева индейцев» в игру страстей.
Не может быть более печальной музыки, не может быть более печальной истории. Джулия Баллок в роли Текулихуатцин (королевы индейцев) за весь четырехчасовой вечер не произнесла ни слова. Она играет безнадежную любовь к испанскому завоевателю Дону Педро и лишь иногда поет. Теперь, незадолго до собственной смерти, когда все надежды свергнуть палачей рухнули, она просто тихо сидит и смотрит в будущее, где столкновение испанской и индейской культур не будет преодолено.
Питер Селларс в «Королеве индейцев» развивает собственное видение театральной пьесы: мощная игра страстей, воплощаемая в спокойствии и скорби, полностью отличается от общепринятого театрального стандарта, в отличие от которого он работает с элементами методов эпического и азиатского театров. Некоторые зрители покинули Королевскую оперу уже во время антракта. Но те, кто выдержали до конца, совершили духовное путешествие к корням той скорби, которая рождается из неспособности людей мирно сосуществовать.
В среде театралов чувствовалось раздражение из-за того, что «Королева индейцев» Генри Пёрселла (1659—1695) была хорошо известна, но ее никогда не ставили. В этом нет ничего необычного. Ведь Пёрселл сочинил одну-единственную оперу, «Дидона и Эней», а также чересчур многочисленные надолго и по праву забытые пьесы. Кроме того, известны увертюры, танцы, песни, целые сцены, в основном созданные для «Короля Артура» и «Королевы фей», его самых знаменитых музыкальных произведений для театра.
Чтобы поставить их в оригинальном виде, нужны актеры (которые иногда также должны петь), хор, солисты-певцы, инструментальный ансамбль. Современный театр уже практически не в состоянии позволить себе такие чрезмерные издержки. С другой стороны, было бы невыносимо, если бы певцы были вынуждены проговаривать длинные пассажи: просмотр «Вольного стрелка», «Фиделио», «Похищения из Сераля» или «Кармен» превратился бы в мучение.
Это верно и в отношении «Королевы индейцев», последнего до этого не ставившегося произведения Пёрселла, в котором рассказывается о захвате Мексики испанцами и вокальные номера которого являются лучшими во всем творческом наследии Пёрселла. Как же быть?
Питер Селларс решился на принципиальное новшество, которое конгениально решало все проблемы. Он придерживается темы захвата Мексики, но последовательно раскрывает ее с точки зрения затронутых им женщин. Для этого он использует отрывки романа La niña blanca y los pájaros sin pies (с исп. «Белая девочка и птица без ног», 1992) никарагуанской писательницы Росарио Агиляр. Тексты он доверяет Меритксель Карреро, которая в черном платье до пола, скромно и напряженно рассказывает о том, что пугает местных женщин (все они являются историческими фигурами).
Сначала повествует Дона Изабель, жена одного из захватчиков, которая, прибыв прямиком из Испании, вынуждена наблюдать, как с ее мужа спадает покров цивилизации и он превращается в машину для убийств. Когда Меритксель рассказывает об одной из женщин, певица, исполнительница этой роли, движется в упоительной пантомиме рядом с ней. Затем петь начинает Надежда Кучер. Селларс добавил в почти часовую сценическую музыку «Королевы индейцев» «O solitude» (с англ. «О, одиночество») и некоторые другие номера, указывая при этом на единство всех этих частичек.
Надежда Кучер, певица, родившаяся в Минске, — главное открытие этого вечера. Она обладает чистым и мягким сопрано, благодаря которому бесконечные кантилены этого знаменитого произведения звучат, как увлекательный зов.
Этот большой «мировой театр» так гармонично функционирует потому, что Селларс нашел в дирижере Теодоре Курентзисе равноправного духовного партнера. Курентзис, родившийся в 1972 году, — один из самых ярких молодых дирижеров. Он родом из Афин, получил образование на родине, а затем в Санкт-Петербурге, после этого был руководителем оперного театра в Новосибирске, а сейчас — в Перми. Девять лет назад он основал специализирующийся на барочной и классической музыке ансамбль MusicAeterna, через два года появился хор. И ансамбль, и хор можно услышать в «Королеве индейцев».
Его хор ошеломляет, прежде всего, своим многоголосным пением без музыкального сопровождения, своим звучанием и ясностью.
Хоть в форте немного не хватает сочности и густоты, этот удивительный ансамбль практически не имеет конкуренции, или, по крайней мере, сравним с хором Арнольда Шенберга, хором им. Монтеверди Дж. Э. Гардинера, хором Accentus Л. Экильбе и Collegium Vocale Ф. Херревеге.
Как дирижер Курентзис подобен бушующему вулкану, который в этот раз был усмирен. Что касается танца, мифологический смысл которого воплощает в себе поразительный четырехглавый танцевальный ансамбль, то он помогает раскрыть бесконечно длинные мелодии, песни и напевы, которые он развивает с напряженностью, характерной для восточной церкви. Это удивительно сочетается с духовными гимнами Пёрселла, которые с англиканской перспективы привносят элементы страсти и покаяния. С прямо-таки назарейской чистотой Курентзис остается верен своей идее. Здесь нет момента поверхностности, не просматриваются типичные черты «традиционного оперного театра». Так, созвучно со своим режиссером, танцорами и певцами, Курентзис завершает страстную мысль этого представления, которое определенно не развлекает, но хочет мягко подтолкнуть к размышлениям о собственных жизненных позициях.
Так как в британской барочной музыке нет ничего мексиканского, о представленности яркого мира Мексики позаботился художник и декоратор из Лос-Анджелеса Гронк. Как и режиссер, Гронк обходит традиции реалистического театра. Снова и снова опускаются только его полотна, которые сводят вместе живопись и действие, абстракцию и искусство майя. Картины не создают пространства, они — фон для этой истории о борьбе культур, «мужского» против «женского», испанцев против индейцев.
Смешение культур и религий типично для постановок Селларса, которые, основываясь на их просветительской ясности, всегда избегают «свободных этнических песнопений». Но при этом, Селларс не обходится без доли наивности, с которой слушатель должен одобрительно смириться. Так как Селларс постоянно вступает на этот «шаткий путь» и как деятель театра постоянно хочет большего, чем просто развлечение, ему удаются такие сильные постановки, как «Святой Франциск Ассизский» Оливье Мессиана и «Эль-Ниньо» Джона Адамса. «Королева индейцев», безусловно, также относится к этой категории великих исключительных произведений.
Райнхард Дж. Брембек | Suddeutsch Zeitung