В субботу в краевом центре состоялось торжественное открытие Международного Дягилевского фестиваля-2013

Художественный руководитель театра, выступающий в данном случае музыкальным руководителем постановки и дирижером Теодор Курентзис говорит о премьерном спектакле только в превосходных степенях: исключительное явление, невероятные декорации и даже — по уровню этот балет «выше крыши». Пожалуй, единственное, о чем не упоминает маэстро в этом славном ряду, так это о вложенных в постановку средствах — 32 миллиона рублей. В самом деле выше всех крыш — по крайней мере во всей истории пермских театров.

Сцена из спектакля «Ромео и Джульетта»

Кажется, созвучно дирижеру и настроение пермской публики: все билеты на три предстоящих в июне спектакля уже раскуплены, в следующем сезоне балет пройдет аж 12 раз. Ажиотаж ажиотажем, но что несомненно: над английским вариантом пермских «Ромео и Джульетты» хочется думать, можно спорить, есть с чем сравнивать. Мало того, что «самая печальная на свете повесть» оказалась «живее всех живых», и сюжет этот знает каждый со школьных лет. На балетной сцене он имеет около сотни интерпретаций. Одна из них, известного балетмейстера и любимца пермской публики Николая Боярчикова, жила в нашем театре четыре десятка лет. Хореография этого балета, созданная сэром Кеннетом Макмилланом в 1965 году для Королевского театра в Ковент-Гардене, считается канонической. Ее воплощение на пермской сцене — первое в России.

Первое впечатление — спектакль красив и художественно щедр. Изысканные декорации (одна лестница в ширину всей сцены чего стоит), богатые костюмы. Как не без гордости объявил худрук, 29 костюмов были изготовлены в Италии, 300 — в Перми. Все — в соответствии с историческими реалиями. В своей массе создающиечто-товсеохватное и мрачное. Тяжелое. Даже, на мой взгляд, для балета слишком тяжелое. Мешающее танцу и вообще мешающее. Вот и актрисе, исполняющей партию матери Тибальда, чтобы по ходу действия порыдать над трупом сына, приходится снять громоздкий головной убор — а что ей остается делать?

Впрочем, эта нарядная, но безликая толпа, судя по всему, нужна хореографу в качестве темной силы, которая и губит одного за другим всех молодых героев. Жестоко и хладнокровно — в отсутствие всякой романтики, без которой в сознании многих немыслима эта история. Как утверждают создатели пермского спектакля, это скорее бытовая история, если кому хочется — реалистическая, но никак не романтическая. Не оттого ли те, кто помнит постановку Боярчикова, отдают предпочтение именно ей — как более образной, чувственной и возвышенной. Кстати, в музыке оркестр «MusicAeterna» под управлением Теодора Курентзисакаким-тонеисповедимым образом смог совместить и всепоглощающую силу быта, и неумирающую страсть душевных порывов — такое ощущение, что это исполнение может звучать и как самостоятельное.

Надо сказать, что некоторым зрителям сегодняшняя постановка «Ромео и Джульетты», видимо, «за давностью лет» ее хореографии кажется излишне традиционной.По-моему, и слава богу, что в ней нет акробатических номеров и марширующих по сцене артистов, что подчас присуще современному авангардистскому балету. Однако здесь заметно меньше танцевальности, самого балета по сравнению с той же постановкой Боярчикова. Можно называть это психологическим театром на балетной сцене (что и делается в премьерных аннотациях), относя к ее достижениям. Но невольно приходит на память и понятие «драмбалет», связанное с такими мастерами, как Г. Уланова, М. Семенова, Н. Дудинская, Т. Вечеслова, и в 50-егоды прошлого столетия заклейменное в СССР за жанровые перегибы. Так что только и остается согласиться с известной истиной: новое — это хорошо забытое старое.

Конечно, каждый зритель увидит свое в этом балете. Кого то, вероятно, тронет трепетное исполнение Н. Домрачевой своей Джульетты.Кого-товосхитит адажио героев под балконом дома Капулетти.Кого-топоразят массовые сражения на шпагах двух враждующих родов Вероны… Остается — увидеть спектакль. А потом подумать над ним.

Людмила Каргопольцева | Звезда