Пермский театр оперы и балета открывает танцевальный сезон в Королевском театре в Мадриде.
Пермский театр оперы и балета открыл сокращенный танцевальный сезон в Королевском театре двойной программой: спектаклями «Свадебка» Игоря Стравинского в постановке Иржи Килиана и «Шут» Сергея Прокофьева в постановке Алексея Мирошниченко. Музыкальный руководитель первого спектакля — Теодор Курентзис, постоянный дирижер этого театра в течение последних сезонов, в сопровождении русского хора и оркестра; музыка же Прокофьева была представлена в интерпретации Валентина Урюпина, дирижировавшего оркестром Королевского театра. Русский балет представил очень насыщенную программу, состоящую из пяти шикарных гала — представлений с современной интерпретацией двух наиболее выдающихся русских композиторов одним из лучших балетных театров России.
«Свадебка» (Les Noces) — один из известнейших балетов стравинского наряду с «Жар-птицей» (1910), «Петрушкой» (1911) и «Весной священной» (1913), которые считаются большим шагом на пути возрождения жанра. Основываясь на обрядовых песнях типичной крестьянской свадьбы, Стравинский создал партитуру для сопрано, меццо-сопрано, тенора и баса, смешанного хора и двух групп перкуссионных инструментов, в том числе четырех фортепиано, передающую всю первобытную, племенную, дикую страсть, как в «Весне священной» — без сомнения, наиболее знаменитом из всех его произведений. Это стопроцентно «русская» музыка, которая, тем не менее, приобретает экзотические оттенки, вначале — восточные, а затем явно африканские.
Иржи Килиан (Прага, 1947) впервые поставил «Свадебку» в 1982 году, на самом пике своей карьеры, превратившей его в одного из трех или четырех живых классиков современного танца. С тех пор как Килиан начал работать на Нидерландский балетный театр (Nederlands Dans Theater), в котором был художественным руководителем с 1975 по 1999 год, а затем главным хореографом до 2009 года, за почти сорок лет непрерывной артистической деятельности он выработал свой собственный оригинальный стиль и оказал огромное влияние на развитие жанра. Для постановки балета он оставался верным своим русским корням и стилю, определенному Брониславой Нижинской, сестрой знаменитого Вацлава Нижинского, для его премьеры в 1923 году: преобладание коллективного духа и свадебный церемониал, выраженный посредством четырех сцен — благословение невесты, благословение жениха, проводы невесты, свадьба и пиршество; закрытые позиции и простые торжественные движения в сочетании с нарочитым подчеркиванием телесности.
Килиан перемежает традиционный язык современным, что превосходно сочетается с энергичным исполнением партитуры, придавая особую важность жизненности повествования. Механические экспрессивные движения в точности отражают дух композиции Стравинского, который отталкивается от традиционных ритуальных песен русской крестьянской свадьбы, создавая почти абстрактную манеру в музыке на основе фонетических игр, свойственных специфической форме исполнения в его родной стране.
Постановка, разделенная на четыре сцены, длится 25 минут при минимуме декораций, представленных лишь освещением и костюмамитеплых оттенков. Компактная, унитарная, точно подогнанная под партитуру, с вкраплениями знаменитых казацких танцев, которые становятся квинтэссенцией русского фольклора, каким мы его знаем. Грек Теодор Курентзис, адаптировавшийся в России после стольких лет работы в этой стране, был убедителен перед оркестром, певцами и хором, равно как и перед кордебалетом, главной парой и четырьмя второстепенными балеринами из второго состава.
Такой Стравинский, в расцвете своего национально-патриотического периода, до сих пор потрясает своим остинато, напряженным по сравнению с гармонией или темпом произведения — это подражание той манере, которую сравнивают с кубизмом в живописи и которая так повлияла на таких композиторов-минималистов, как Терри Райли и Стив Райх. Килиан добавляет человечности в первобытную дикость партитуры посредством гармоничных, мягких, чувственных основных движений, которые, даже будучи отрепетированными тысячу раз, не перестают волновать зрителя и через три десятка лет после того, как были придуманы. Постановка очень яркая, хотя производит впечатление несколько далекой, не способной разрушить в нашем восприятии барьер, отделяющий нас от сцены.
Во второй части программы дистанция между сценой и зрителем только увеличилась. Алексей Мирошниченко, художественный руководитель Пермского театра оперы и балета, ответственный за переработку хореографии «Шута», изначально созданной Дягилевым для Ballets Russes (Русского балета Дягилева) в 1921 году. Татьяна Ногинова и Сергей Мартынов воссоздали костюмы и сценографию по оригинальным эскизам, смоделированным Михаилом Ларионовым для премьеры в Париже. Многоцветье, характерное для русского народного творчества, подчеркивает особенности сюжета, навеянного народными сказками с их трагикомическими персонажами и гротескными ситуациями. Нам рассказывают волшебную детскую сказку, блистательно поставленную и великолепно исполненную в танце.
Сюжет довольно странный: шут заставляет поверить свих семерых коллег, что убил свою жену, а потом воскресил волшебным кнутом. По просьбе других шутов продает им кнут. Когда шуты, убив своих жен, понимают, что не могут их оживить, они замышляют план мести. Чтобы спастись, шут переодевается в женскую одежду и притворяется собственной сестрой. Но, когда богатый купец приезжает в его дом, чтобы найти себе невесту среди шутовских дочерей, он их всех отвергает и выбирает переодетого шута. В первую брачную ночь «женушке» удается сбежать из дома купца и оставить вместо себя козу. Сбитый с толку купец думает, что его жену заколдовали, и, в попытке вернуть ей человеческий облик, ненароком ее убивает.
Этот необычный сценарий для партитуры (чем-то напоминает его знаменитую детскую сказку «Петя и волк») был наспех написан Сергеем Прокофьевым на заказ, когда ему исполнилось 23 года. Получив рекомендацию, он согласился работать в труппе и следовать советам балетмейстера, импресарио и других людей, работавших над премьерой. После премьеры партитура надолго выпала из поля зрения хореографов.
Валентин Урюпин, без сомнения, должен быть доволен «русификацией» в исполнении оркестра Пермского театра, который был просто замечательным. На богатую и разнообразную инструментовку партитуры Алексей Мирошниченко поставил хореографию в неоклассическом стиле, который, хоть и упраздняет ортодоксальную строгость, продолжает изобиловать всеми па из классического репертуара. Прекрасные танцоры полностью оправдали ожидания. В 1926-м прошла первая балетная премьера театра оперы и балета в Перми, где Дягилев провел свои ранние годы. С тех пор этот театр входит в первую тройку по значимости в России наряду с Большим и Мариинским. Нечего и говорить, ни одна труппа в Испании не сравнится с ними.
Многие проводят параллели между Стравинским и Прокофьевым, и действительно, их музыкальные концепции и вкус к балету во многом схожи. Несмотря то что «Свадебка» и «Шут» довольно разные, их объединяет общая основа — то, что можно назвать русской душой, воплощенной в балете всего советского периода и с большой помпой возрожденной в XXI веке.
На представлении в воскресенье были видны пустые места в партере, которые исчезли после антракта, и по окончании спектакля можно было наблюдать чрезвычайно довольных зрителей, охотно аплодировавших всем исполнителям в равной степени — балеринам, певцам и музыкантам. Это было чисто русское представление, изысканное и исполненное с высоким уровнем артистизма, но несколько чуднóе среди других пунктов программы. За этим уникальным сезоном последуют еще два: постановка Национального театра танца Испании (Compañía Nacional de Danza) ближе к маю и представление Танцевальной группы Марка Морриса (Mark Morris Dance Group) накануне лета.
Если вкратце охарактеризовать представление, можно сказать, что это была роскошная обертка для симпатичной пустой коробки.
Оценка спектакля (от 1 до 10):
Увлекательность: 6
Музыка: 7−6
Хореография: 7−6
Декорации: 6−7 Дирижер: 7−7
Первые балерины: 7−7
Кордебалет: 7−8
Режиссура: 8