Первое «прогулочное» интервью в компании фотографа Тимура Абасова, переводчика Татьяны Пешковой и Марии Трокай совершил Мартин Зандхофф, один из основателей и художественный руководитель оркестра Concerto Köln (Кёльн, Германия). Господин Зандхофф приглашён в Пермский театр оперы и балета в качестве ассистента дирижёра оркестра MusicAeterna.

Понедельник. 13 апреля. Утро. Сквер оперного театра

Мы встретились с господином Зандхоффом, когда он сидел на ограде клумбы и курил трубку.

Мартин Зандхофф:

— Здравствуйте, давайте знакомиться! Не знаю, в курсе ли вы, я художественный руководитель оркестра в Кёльне. Это очень часто гастролирующий оркестр. Мы даём примерно около ста концертов в год. В данный момент, например, мои коллеги находятся в Сан-Франциско. А я вот здесь. И готов показать маршрут, по которому я люблю прогуляться в Перми. Должен сказать, почти всё время я провожу в театре, работая с оркестром. Живу в пяти минутах ходьбы отсюда. И пребывание в Перми — опыт для меня во всех смыслах совершенно новый.

Мы направились к выходу из театрального сквера и по улице 25 Октября и быстрым шагом, продолжая беседовать, спустились вниз — к улице Монастырской и скверу им. Решетникова.

— Когда вы впервые приехали в Пермь?

— Три года назад Теодор Курентзис пригласил меня на постановку оперы Моцарта «Свадьба Фигаро». Оказавшись в Перми, с первых же репетиций я почувствовал себя здесь как дома. Видите ли, Моцарт — любимый композитор на протяжении всей моей музыкальной жизни, поэтому, когда мы приступили к репетиции, я почувствовал, что и Теодор, и замечательный оркестр, и я — мы работаем в одном духе. Это большое счастье для музыканта!

— Успеваете ли вы замечать этот город? Каким было самое первое впечатление в Перми?

— Поначалу, конечно, когда я приехал, у меня не было времени ни на что, кроме репетиций. И потом, для человека из Кёльна опыт пребывания на Урале, где пять месяцев длится зима, — это очень необычный опыт...

Мы вышли на Монастырскую, и Мартин указал на тротуар.

— Я знаю, что вот эта зелёная линия обозначает туристический маршрут по Перми. Она нужна, чтобы приезжающие в Пермь познакомились с историей города, увидели наиболее значимые и интересные места в нём. Для меня же лучший маршрут утренней прогулки — до Соборной площади, где находится Художественная галерея, и обратно к театру.

Сказав это, господин Зандхофф широкими шагами пересёк Монастырскую в неположенном месте. И нам с Татьяной и Тимуром пришлось сделать это, чтобы не отставать от нашего героя.

Сквер им. Решетникова мы пробежали насквозь. Памятник «Героям Гражданской войны» скульпторов Ю. Екубенко и М. Футлика не попал в поле зрения Мартина.

— Вас не шокирует чёрный снег?

— Конечно, это странновато. Поначалу я был в шоке, потому что недавно я вернулся из Санкт-Петербурга, где мы работали над ещё одной оперой Моцарта «Так поступают все женщины». Питер — великолепный город, красота необыкновенная, и я его очень люблю. Хотя Теодор меня подготовил некоторым образом, он сказал, что в Перми наибольшая концентрация внимания предстоит именно на музыкальной части, то есть некогда будет оглядываться по сторонам и что-то смотреть.

— А мы как раз устроили прогулку, чтобы вы оглянулись по сторонам!

— Вот это — прекрасный путь для прогулки! Конечно, я принял предложение приехать сюда ради того, чтобы создать нечто необычное, с музыкальной точки зрения. Именно в этом моя мотивация приезда в Пермь. Потому что, признаться, с туристической точки зрения Пермь вряд ли окажется первым городом в списке мест, которые бы я посетил...

Но теперь ваш город для меня — почти дом. Потому что прошлым летом я подписал новый договор с театром, который продлится до 2017 года. И это означает, что я вынужден прекратить свою работу с оркестром в Кёльне. Представьте, после тридцати лет работы — всё-таки не шутка! В конце 2015 года я прекращаю своё художественное руководство над Concerto Köln, потому что одновременно делать и то и другое невозможно...

Конечно, переезд в Пермь стал для меня шансом увидеть русскую культуру. И это новый взгляд на работу с музыкой. Если соединить всё это, чувствуется очень мощный эффект нового периода жизни.

В этот момент мы проходим мимо двухэтажного деревянного дома старой постройки, расположенного на противоположной стороне улицы Монастырской.

— Извините, что перебиваю... Как вы воспринимаете вот такие пермские дома?

— О! Вот именно это здание я и хотел показать вам. Для меня это тот самый тип русской старинной архитектуры, который мне очень нравится. Такие дома в этом районе Перми можно часто увидеть. Они не реконструированы, о них нет заботы, но стиль чувствуется. Интересно, живёт ли там кто- то сейчас?

Предлагаю сделать кадр на фоне дома. Для этого нужно снова перейти улицу. И... вслед за господином Зандхоффом мы опять пересекаем дорогу в неположенном месте. Водители нас пропускают.

— А то, что мы пересекаем проезжую часть в неположенных местах, вас не смущает?

— В Кёльне я этим постоянно занимаюсь...

— Серьёзно?

— Серьёзно. Нарушаем правила. В Кёльне все постоянно переходят улицу не там, где надо.

— В сравнении с водителями в Германии российские автомобилисты терпеливы?

— Мне кажется, они очень вежливые. И вообще, люди в вашем городе, особенно люди театрального круга, с которыми мне довелось общаться, очень добры.

Вчера меня пригласили на небольшую вечеринку по поводу дня рождения. Там была очень тёплая и дружественная атмосфера. И вот одно из моих наблюдений того вечера. В Германии образованные люди — такие как я, допустим, люди моего поколения — ценят независимость. А здесь я вижу, насколько сильна для русских ценность семьи. Возникает даже ощущение клановости. Это полностью отличается от того отношения к семье, к которому я привык. Несмотря на трудности повседневной жизни, которые многие русские семьи испытывают, люди здесь помогают друг другу. Такая традиция взаимной поддержки мне симпатична.

Не прекращая разговора, Мартин позирует для портрета.

— Вы обращаете внимание на архитектуру в городе?

— Мой отец был архитектором. Интерес и вкус, видимо, он мне привил.

Мне нравятся детали оформления фасадов: резные наличники, кружева из дерева -как вот на этом здании. По этой же причине, например, по Петербургу я всегда хожу, запрокинув голову. Недавно, когда мы с Теодором (Курентзисом) были вместе в Петербурге, мы тоже обсуждали специфику Перми и особенности жизни здесь. Для такого оркестра, как MusicAeterna, быть здесь — означает сфокусироваться только на музыке. Но иногда полезно вынырнуть во внешний, столичный мир. Поехать в Петербург, зарядиться энергией — это мотивация, чтобы продолжать работать здесь.

К деревянному дому, возле которого мы разговариваем, примыкает особняк, в котором расположен мужской клуб. Напротив — здание Сбербанка из стекла и металла.

— Как вы считаете, Мартин, городской ландшафт влияет на характер человека и его внутренний мир? В чём вы видите особенность пермяков, если нас окружают вот такие архитектурные контрасты?

— Ну, у меня есть две части ответа на этот вопрос. Согласен, что среда влияет на человека. Я не единственный в пермском театре, для кого приезд в Пермь и совместная работа с Теодором Курентзисом открывает горизонты сознания, вообще новые горизонты восприятия жизни. Но в данном случае это профессиональная среда. Что касается пермяков, я не знаю их жизни достаточно, чтобы говорить что-то определённое. Слышал, что они ведут активную социальную и культурную жизнь, постоянно поддерживают общение со своими родственниками, друзьями, соседями. И это для них приоритет. Не знаю, правильно ли это...

Шагаем дальше вверх по улице Монастырской, мимо ограды зоопарка.

— Насколько для вас как флейтиста важна чистота воздуха в городе? Чувствуете ли вы разницу между Пермью и Кёльном в этом отношении?

— Моя трубка — это единственный инструмент, которым я дышу чаще всего. Это, конечно, не самый здоровый образ жизни для любого духовика... Говоря серьёзно, иногда я чувствую, что воздух в этом городе не очень чист. Сегодня, допустим, ветерок, свежий воздух чувствуется. В другие дни можно наблюдать настоящий смог.

Останавливаемся напротив просевшего в асфальт канализационного люка.

— Как часто вы замечаете вот такие ямы и выбоины на пермских дорогах?

— Часто. В Германии это тоже зависит от того, в каком городе живёшь. Если это Мюнхен — город, располагающий достаточными финансовыми ресурсами, то такого не увидишь. Если это Кёльн, где в данный момент таких ресурсов нет, то и там после зимы можно будет увидеть такие же пробоины. Но в Кёльне не так грязно на улицах, если сравнивать с Пермью. Я стираю брюки и мою обувь здесь постоянно, каждый день! Например, вчера, чтобы доехать на вечеринку, мне пришлось взять такси. Это очень странно: сел в такси чистый, вышел из такси уже весь грязный!

— Это раздражает?

— Нет. Если я гость, то принимаю здешнюю жизнь такой, какая она есть. Хочу повторить то, что я говорил несколько месяцев назад в другом интервью. В Германии, с точки зрения механики, техники, офисной работы, всё работает отлично. Есть стереотип — немецкая точность, аккуратность. И в этом, по моему мнению, признаки декаданса. Мне кажется, мы теряем душу в подобном образе жизни, утрачиваем душевность и теплоту. А здесь, особенно если говорить об оркестре и музыке, настолько силён дух! Вот в чём притяжение Перми и что мне здесь нравится больше всего.

— Мартин, воспринимаете ли вы Пермь как нечто экзотическое? И что именно вы воспринимаете как экзотику?

— Для меня экзотика заключается уже в том, что я в свои 55 лет предпринял путешествие в Россию! Непросто в этом возрасте полностью поменять жизнь. Решиться на такое — вот экзотика. Что интересно, когда мы работали над записью опер Моцарта, мы начинали с самого утра и работали до двух часов ночи. Я удивлялся, что не чувствую никакой усталости. Когда речь идёт о записи с оркестром в Кёльне, там всё очень чётко: шесть часов отработали согласно расписанию — закончили. Здесь так не бывает. Мне удивительно, что я чувствую себя комфортно в этих условиях.

— Не мёрзнете ли вы в наших широтах?

— Пять месяцев зимы — для меня это тяжело. Правда, очень тяжело. И даже сейчас, когда у меня здесь появился близкий человек, девушка, в которую я влюблён, всё равно я иногда тоскую по родине. Контракт позволяет мне уезжать домой, когда у меня запланированы концерты в Германии. Я постоянно поддерживаю контакты с коллегами в Кёльне, так или иначе. А если становится совсем тяжело на душе, то я просто смотрю кёльнское телевидение в интернете.

Дошагав до Соборной площади, мы, сопротивляясь сильному ветру, останавливаемся у входа в галерею.

— Мартин, почему вам нравится именно это место в нашем городе?

— Я вообще люблю открытое пространство, площади. Конечно, самые красивые площади в Италии. Там они называются пьяцца (piazza). И эта площадь великолепна. Особенно здесь хорошо летом. Я часто наблюдаю, как собираются люди, компании — каждая по своему поводу. Одни празднуют что-то, другие просто встречаются, общаются. Кстати, вспомнил: одна из экзотичных для меня сторон русской жизни, которая мне нравится, — это дача. Здесь у всех есть дача, все едут со своими семьями и друзьями, чтобы провести время на природе, топят баню, работают в огороде, устраивают пикник, купаются в реке.

Кстати, в Кёльне протекает Рейн — заметная по ширине река, но даже в сравнении с ним Кама, конечно, огромная!

Пронизывающий ветер дул с Камы так сильно, что подойти ближе к воде нас не тянуло. Да и неоткуда любоваться широкой рекой — синий забор по-прежнему перегораживает то место, которое раньше называлось смотровой площадкой, парапетом и лестницей.

Поэтому, немного постояв на площади, мы отправились в обратный путь к театру.

— Как вы относитесь к обилию рекламных баннеров и щитов на фасадах зданий в Перми?

— Меня это расстраивает, мне это не нравится. Предпочитаю бывать в таких местах, где рекламы нет. Лучше всего выехать за город. Расстояния здесь потрясают, конечно... Однажды мы ехали в гости к друзьям в течение четырёх часов — это ужасно длинная дорога по немецким меркам. А здесь все относятся к большим расстояниям спокойно и так же спокойно могут их преодолеть.

Обратный путь тем же маршрутом мы прошли ещё быстрее, потому что, погрузившись в беседу, Мартин Зандхофф уже почти не смотрел по сторонам.

— Возвращаясь к началу разговора, я бы хотел подчеркнуть, что причина моего пребывания в Перми — это всё-таки музыка... Руководитель оркестра musicAeterna Теодор Курентзис пригласил меня, зная специфику, структуру и стиль работы моего оркестра Concerto Köln. Он хотел, чтобы я привнёс этот стиль в работу оркестра пермского театра.

Вот над этим мы сейчас и трудимся. Я привёз с собой толстый «талмуд» — документ, в котором прописано всё о том, как поставлен рабочий процесс. В соответствии с этим документом я думаю, выбираю, как организовать нашу работу здесь, кто за что ответственен, с музыкальной точки зрения. И в то же время я не всегда уверен, будет ли опыт немецкого оркестра полезен. Потому что та лёгкая спонтанность, которая присутствует в работе оркестра здесь... Она тоже необходима для поэтического восприятия и наилучшего результата.

Сворачиваем с Монастырской улицы на Сибирскую. Господин Зандхофф обращает наше внимание на вывеску винотеки Vinorio.

— Мне нравится это местечко. Там приятно делать покупки — никакого языкового барьера. Продавцы говорят на трёх языках — английском, французском, немецком. И можно дегустировать вино.

— Вы уже привыкли делать покупки по-пермски?

— Не совсем. Это обычно непросто, потому что в большинстве магазинов приходится изъясняться жестами. Мой план на будущее — начать учить русский язык. Это необходимо. Что касается покупок, непривычен сам принцип ходить в магазин каждый день за хлебом и молоком, предположим. В Германии принято закупать продукты раз в неделю.

— А если вам, предположим, понадобятся услуги парикмахера, куда вы пойдёте в Перми?

— О, я лучше вернусь в Кёльн!

Мария Трокай | Zvzda.ru