Кэтрин Паулик из Dance Europe в июле этого года встретилась с руководителем труппы Пермского балета Алексеем Григорьевичем Мирошниченко.  

Фото Алексея Суханова

Как артист балета Вы были приняты в Мариинский театр в 1992-м и проработали там до 2009‑го. Как получилось что Вы стали художественным руководителем Пермской балетной труппы?

Я не планировал занять должность худрука где бы то ни было. В 2007 году меня пригласили на Дягилевский фестиваль в Пермь показать балет «Как старый шарманщик…» на музыку Леонида Десятникова, который я в этом же году поставил в Мариинском театре. И вот тогда, в Перми, получил предложение от тогдашнего худрука театра Георгия Исаакяна возглавить балетную труппу Пермского театра оперы и балета, которое я отклонил. Мне было тогда очень комфортно в Мариинском театре: я был репетитором балетов Форсайта, ставил собственные балеты и номера, Махар Вазиев (возглавлявший балетную труппу Мариинского до 2007-го) давал возможность уезжать на постановки. Вообще, должен сказать, что Вазиев очень в меня верил почему-то и сыграл огромную роль в моей судьбе, за что я буду ему очень благодарен всю жизнь. Но Георгий Исаакян не хотел меня отпускать, а к 2009 году меня стали убеждать уже все люди, которым я верил, в том числе и Махар Вазиев. Так что я, наконец, согласился.

Пермь известна как город, куда студенты Академии Вагановой были эвакуированы во время блокады. Там сохраняются традиции Вагановской методики. Чем, по Вашему мнению, Пермская труппа отличается сегодня от Мариинского? Традиции и техника остаются теми же?

В Перми действительно сохраняются традиции Вагановской методики. Пермскую школу и театр можно назвать ответвлением петербургской-ленинградской школы балета. Стилистически мы ничем не отличаемся от Мариинского театра. Скорее можно сказать так: Петербургский и Пермский балеты стилистически отличаются от московской школы балета. А балетная труппа Перми отличается от Мариинского театра лишь количеством артистов и финансовыми возможностями.

Происходит ли сейчас обмен опытом момент между педагогами в Перми и Санкт-Петербурге?

Да, педагоги из Перми регулярно ездят в Вагановскую академию на стажировки, а педагоги из Вагановской академии часто приезжают в Пермь что-то ставить, показывать, проводить семинары или принимать участие в академических показах.

Вступая в должность в Перми, Вы знали людей в этом городе? Тяжело ли дался переезд?

Когда я начал свою деятельность в Перми, кроме Георгия Исаакяна, тогдашнего худрука театра, и Олега Левенкова, директора Дягилевского фестиваля, я никого больше не знал. По сути, я оказался в полном одиночестве. И, конечно же, было невероятно трудно.

До этого на протяжении Вашей карьеры Вы поставили немало балетов — Ваш опыт в хореографии весьма обширен.

В Нью-Йоркский хореографический институт я был приглашён дважды в 2005-м: первый раз поставил балет «Песни» на музыку Стравинского для Школы американского балета, а второй раз — балет «В сторону Лебедя», уже для солистов и труппы Нью-Йорк Сити балет. В 2006-м, в Мариинском я уже поставил новую версию этого балета.

Удаётся ли Вам, занимая должность художественного руководителя, находить достатчно времени для создания новых балетов?

Конечно, очень много времени забирает административная и организационная работа, и хотелось бы, чтобы больше времени было для творчества. А о том, достаточно я нахожу времени или нет, судить вам. За семь сезонов в Перми я поставил восемь балетов: «Венгерские танцы», «Дафнис и Хлоя», «Вариации на тему рококо», «Шут», «Голубая птица и Принцесса Флорина», «Оранго», «Условно убитый», «Лебединое озеро».

Как Вы отметили, недавно в Перми Вы создали свою версию «Лебединого озера». Чем она отличается от традиционной?

На мой взгляд, так называемой «традиционной версии» не существует. От спектакля Иванова-Петипа 1895 года сохранились pas de trois из 1 акта, «белый акт», сюита характерных танцев и pas d’action(«чёрное» pas de deux). Всё остальное стало предметом авторских хореографических редакций. Хотя наиболее «канонической» считается версия Константина Сергеева 1950 года, которая сейчас идёт в Мариинском театре. Моя версия отличается многим, всё трудно перечислить в интервью. Главным образом, взаимоотношениями Принца и Ротбарта. Приезжайте в Пермь посмотреть этот спектакль! Надеюсь, вам понравится!

До 2009-го Ваша работа в основном проходила в репетиционных залах. И вдруг Вы выступаете в административной роли. Была ли такая смена трудной?

Честно говоря, да. Потому что приходится иногда «головой стены пробивать». Но опыт административной работы у меня был уже до этого: ещё в Академии Вагановой я был председателем ученического совета; в Мариинском театре я часто был руководителем поездок за границу с балетами Форсайта, дважды привозил артистов Мариинского на Дягилевский фестиваль в Пермь, на фестиваль в Костомукшу в Карелии, а также был ответственным за группу артистов Мариинского театра, которая участвовала в очень важном мероприятии, посвящённом 750-летию Калининграда в 2005 году с участием президента В.В. Путина. У меня даже есть медаль мэра Калининграда. Думаю, такой опыт и помог мне в административной роли в Перми.

Что Вам больше всего нравится в Вашей должности?

Больше всего мне нравится, когда удаётся принять правильное кадровое и репертуарное решение и когда от этого удачно складывается творческая судьба артиста и его жизнь и, соответственно, творческая судьба и жизнь труппы.

Что самое сложное?

Начать.

В 2013 году Вы получили награду «за художественную стратегию в руководстве труппой».  Какова Ваша стратегия? Что самое главное в рабочем процессе?

Здесь очень много составляющих, и каждая очень важна. Но главное в рабочем процессе труппы и театра, на мой взгляд, – это года удаётся объединить людей вокруг какой-то художественной идеи. А стратегия такова, чтобы вокруг было как можно больше талантливых людей, желательно, талантливее, чем ты сам!

В прошлом сезоне Ваши артисты приняли участие в телевизионном конкурсе «Большой Балет». Вы сами выбирали, кто будет участвовать? Тесно работали с ними  перед конкурсом и съёмками?

Солисты Пермского театра оперы и балета дважды участвовали в телеконкурсе «Большой балет». В 2012-м пермская пара Ксения Барбашёва и Александр Таранов стала лучшей, наряду с парой из Большого Артёмом Овчаренко и Анной Тихомировой. А в 2016-м пермская пара Инна Билаш и Никита Четвериков стали победителями вместе с парой из Мариинского театра Ренатой Шакировой и Кимин Кимом. Естественно, что и в первом, и во втором случае я определял участников и их репертуар.

Вам удалось добавить в репертуар театра балеты Аштона и Макмиллана. Сложно получить разрешение танцевать балеты этих хореографов?

Да, сложно. Но мы получили. Во-первых, для обоих фондов очень важно бережное отношение к авторской хореографии, и такое отношение они увидели в Перми. Во-вторых, потрясла история возникновения балета в Перми. А также очень важно, чтобы на этих балетах росли и формировались новые поколения балетных артистов, что особенно отмечала Леди Дебора Макмиллан, когда приезжала к нам на выпуск премьеры.

В 2016-м Пермская труппа танцевала на фестивале «Мариинский» и на Dance Open. Будут ли ещё такие визиты?

Это первый раз, когда труппа приезжала дважды за один месяц, и танцевала такие крупные спектакли как «Зимние грёзы» и «Ромео и Джульетта». Мы получили очень тёплые отзывы зрителей и очень высокую оценку критиков, что позволяет надеяться, что такие визиты будут снова.

Какие планы на будущие сезоны?

Вы знаете, артисты суеверны. Простите нас за это! Я не люблю рассказывать публично о планах театра. Но могу сказать, что мы уже сейчас работаем над новыми проектами, и надеюсь, что очень скоро зрители смогут это увидеть!

Перевод: Григорий Вершинин