Летом этого года оркестр и хор MusicAeterna под управлением Теодора Курентзиса исполнят на Зальцбургском фестивале оперу Моцарта «Милосердие Тита». Постановщиком выступит Питер Селларс — всемирно известный американский театральный режиссёр, который в Перми поставил оперу Генри Пёрселла «Королева индейцев».
Как всегда, строгую классику Селларс препарирует в свете современной общественно-политической тематики. Он поведал, что открывается в не самой знаменитой опере Моцарта, если посмотреть на неё в контексте мирового терроризма, биографии Нельсона Манделы и непреходящих гуманистических ценностей.
Я думаю, тема этого произведения — самая важная в творчестве Моцарта. Каждая его опера заканчивается примирением, которое каким-то образом позволяет собрать воедино части мира, пребывающего в состоянии войны. В этом произведении мы видим пример того, как, пройдя через ненависть, предательство и боль, люди прощают друг друга и пытаются начать всё заново.
Последней попыткой Моцарта преодолеть эти барьеры стала опера, приуроченная к коронации императора. Всю жизнь композитор был «вольным каменщиком», пишущим музыку о том, что больше не должно быть королей, что их время прошло. Моцарт, Гайдн и Бетховен — художники, создавшие демократию. Они творили от имени демократии, а не монархов, не авторитарной власти, создавали музыку диалога, взаимодействия, равенства и общности.
Для этой оперы Моцарт позаимствовал либретто «Милосердия Тита», написанное Пьетро Метастазио за 50 лет до этого. Прежняя опера была наполнена сольными ариями. Конечно, видение истории тогда заключалось в том, что есть только личности. Моцарт изменил произведение, написав дуэты, трио, квинтеты, говоря тем самым: «Нет-нет, человека, действующего в одиночку, не существует. Есть лишь люди, влияющие своими действиями друг на друга, так что всё превращается в дуэт, трио, квинтет или хор. Это я создаю звучание демократии внутри оперы, которая, как некоторые считают, прославляет монарха».
Разумеется, к тому моменту, когда Моцарту поступил заказ на создание оперы, Французская революция продолжалась уже около года. Были явлены образы невиданных насилия и произвола, совершавшихся во имя свободы и равенства.
Моцарт стремился к сохранению этого противоречия внутри произведения. Он создавал официальную оперу для церемонии коронации и не мог оскорблять высоких гостей. Поэтому он хотел убедиться, что создаёт нечто милое, привлекательное и совсем не страшное. Однако тема была очень страшной.
Мы ставим ту версию произведения, которую Моцарт не имел возможности подготовить. На момент премьеры «Милосердия Тита» он был очень болен. Кажется, будто он вложил в это произведение всё, чему научился за свою жизнь. Возможно, это стало началом конца. Моцарт скончался спустя шесть недель.
Он знал, что умирает, и написал «Милосердие» за 18 дней, часть из которых провёл в дороге, добираясь в Прагу. Прервав работу над «Волшебной флейтой» ради «Милосердия», Моцарт будто хотел попрощаться со всеми. Слово, которое снова и снова используется в опере, — troncate, что означает «сократить», «отсечь». Сначала Анний и Сервилия просят отсечь от их жизни всё, кроме любви. В конце сам Тит обращается к богам: «Сократите дни мои, когда я перестану заботиться о своей стране!» Затем он умирает прямо на сцене.
Моцарт прощается этой оперой, и ему не хватает времени завершить её. Он рассчитывает, что королевская семья будет довольна. Конечно, всё происходит с точностью до наоборот: они глубоко оскорблены. Это неудивительно: Моцарт писал opera seria о монарших особах, используя кларнет и бассетгорн. Эти инструменты, также звучащие в «Реквиеме» и Концерте для кларнета, считались масонскими, то есть связанными с теми, кто неофициально стремился построить демократию в Европе. Представители знати исполняют дуэты с бассетгорнами — это было открытой политической провокацией! Моцарт оказался не в лучшем положении.
Понятно, что королевскую семью не удалось ни впечатлить, ни провести, заставив думать, что к коронации написано нечто приятное. На самом деле они увидели в этом прямой вызов. При этом Моцарт не шёл на открытое столкновение. Это первая опера, в которой он действует не вполне прозрачно.
Мы пытаемся сделать то, что Моцарт не успел сделать, — вернуться к «Милосердию Тита». Мы пробуем исключить ту музыку, которую автор добавил для того, чтобы впечатлить королевскую семью. Конечно, мы убираем множество речитативов, потому что Моцарт не писал эти фрагменты сам, а поручал их способным ученикам. Поэтому, жертвуя речитативами, мы не вредим Моцарту, у которого не было на них времени (смеётся).
Это идёт опере на пользу, сокращая её и обнажая суть. Моцарт пригласил Катерино Маццоллу, чтобы существенно переработать либретто; написать то, что не написал Метастазио: дуэты, трио, квинтеты — всю ансамблевую музыку. Так мы формируем новую версию «Милосердия». Всё, что сделал Моцарт, было прогрессивно; всё, что оказалось несколько не в его вкусе, исчезло.
Так как опера преследовала политическую цель, она не обращалась к духовности. Если сравнить «Милосердие Тита» с «Волшебной флейтой», последняя несёт духовный свет: радость, свет среди тьмы. Этим она кардинально отличается от «Милосердия». В последние годы своей жизни Моцарт создавал духовную музыку: прекрасная фактура «Реквиема» переходит в «Волшебную флейту». Мы же обратились к музыке из Большой мессы до минор — другого произведения, которое он не успел завершить.
Наиболее болезненными в жизни Моцарта в период работы над «Волшебной флейтой» и «Милосердием Тита» стали отношения с его женой Констанцией. К тому времени они почти не разговаривали, у каждого накопилось много обид и своих проблем. Констанция отдалилась от Моцарта в последний год его жизни. Его письма того периода очень трогательны: он пытается быть счастливым, но чувствует столько боли!
Этот подтекст ощущается в отношениях Вителлии и Тита. Эта женщина — необыкновенная, красивая, но полностью поглощённая ненавистью к мужчине (который тоже довольно мил). Конечно, в этом прослеживаются невзгоды, которые преследовали самого Моцарта. Опера представляет собой свидетельство власти и разбитых ненавистью отношений между мужчиной и женщиной.
Мы хотели исцелить это повреждённое произведение, которое не смогло появиться на свет должным образом и оказалось раненым ещё до рождения. Мы хотели помочь возвышенной музыке и убрать музыку, лишённую возвышенности. Мы хотели привнести в сочинение тот таинственный образ, который был с Моцартом в последние месяцы его жизни. Это касается также «Реквиема», «Волшебной флейты» и Концерта для кларнета — духовных вершин западноевропейской музыки.
Я бы сказал, что задача этого произведения более чем реальна и сводится к проблеме того, как прорваться в грубый политический мир со смелостью, силой, щедростью и милосердием. Суть произведения в том, как ответить на террор.
Моцарт будто написал биографию Нельсона Манделы — первого лидера, который не сделал с людьми того, что сделали с ним, отправив в тюрьму. Он сформировал правительство, пригласив людей, пытавшихся убить его, державших в заключении 27 лет. Он организовал честный процесс примирения, в ходе которого настоящие виновники пыток и ужасного насилия открыто раскаялись перед жертвами и семьями жертв. Была сделана попытка пойти навстречу. Не наказать, не дать волю отмщению, но восстановить справедливость. Люди с обеих сторон смогли осознать, что дальнейшие насилие и наказание на грани закона ничего не решат, но в действительности лишь отбросят нас всех назад.
В некотором смысле необходимо прощать людей, совершивших ужасное насилие, необходимо разбираться в их мотивах, ведь их злоба чем-то вызвана. Следуя примеру Нельсона Манделы, нужно приглашать их в своё правительство, потому что, пока они будут проявлять себя через агрессию и затем нести за это ответственность, никто не будет в безопасности.
Таким образом, замысел оперы «Милосердие Тита» — наиболее смелый во всей истории искусства. Это больше, чем опера. Именно поэтому её нужно возродить. Именно поэтому мы должны вернуться к её истинной силе и придать ей любовь, которую она не получала с тех пор, как увидела свет.
Безусловно, счастье быть с этими хором и оркестром снова. Вновь сталкиваться со всеми этими вопросами о справедливости, добре и зле внутри каждого человека, том зыбком пути, который проходит каждый, делая не во всём добрые и не во всём злые поступки и пытаясь найти какой-то верный путь. Чудо этого хора — в новизне, осторожности, уязвимости его звучания. Глубокое чувство, вывернутая душа, странно обнажённый зов во тьме, музыка общины, исцеляющейся вместе, — вот звучание хора MusicAeterna.
Это отвечает идее Моцарта о демократическом общении, в котором инструменты взаимодействуют на равных. Это действующая община, стремящаяся к своим идеалам в крайне непростой период истории. Подобный идеализм построен на виртуозности отдельных голосов и глубине их сочетания, способного впитывать дикие диссонансы ради создания особой гармонии на Земле.
На планете больше нет таких людей, как Теодор. Музыка — это не пустая церемония. Для Теодора музыка — это церемония, позволяющая сделать шаг навстречу полноте человеческого бытия. Такой подход заставляет осознать каждый момент жизни как духовный перекрёсток, носитель священного смысла, мгновение трансценденции.
Я могу рассказать очень немногое, потому что пока не всё готово (смеётся). Мы поговорим об этом в конце лета. От происходящего просто свет исходит, и я думаю, что аудитория здесь, в Перми, должна позволить своему внутреннему зрению уловить те образы, которые создают Теодор и MusicAeterna. Эти образы такие живые! Мы только что закончили двухчасовую репетицию, и в Мессе до минор уже открываются целые миры. Хор так углубляется в работу! Я очень воодушевлён, потому что не знаю, что получится. В этом и заключается красота произведения искусства: оно само говорит нам, чем хочет быть.