Это так трудно — выиграть битву с листом белой бумаги, когда пытаешься зафиксировать воспоминания об Олеге. Это было так же трудно, как в коротких паузах бесконечных репетиций одерживать победу над временем, которое угрожающе нависало над нами, чтобы поговорить хотя бы о самом главном. Но это «самое главное» всегда то самое, что первым рассыпается при больших скоростях.
В коридорах, на улицах, между кордебалетом и оркестром, оркестровой ямой и балконами, кабинетами и куполами, мы пытались найти все эти годы время и пространство, лишь только чтобы помечтать. Изнуренные в подготовке спектаклей, которые казались неподъёмными, мы как будто пытались прорыть канал, соединяющий наш город с океаном. Мы пытались найти выход из лабиринта реальности, чтобы создать в ней волшебное Государство грез, единственную страну, где бы мы хотели жить.
Я благодарен богу и жизни за то, что мне посчастливилось познакомиться и сотрудничать с Олегом. Потомок того редкого племени людей, где Человек пишется с большой буквы и которое в наши дни находится под угрозой исчезновения. Артиста по жизни, из тех, которые «выпрыгивают» из литературных абзацев в реальность, вдохновляющего нас всех на поиски веры, надежды и любви.
Вспоминаю его взгляд, полный юношеского задора, его живую улыбку — это всегда меня возвращало с полей утомления в орбиты энергии и любви, то, что является единственным и настоящим началом в искусстве. У меня всегда было такое ощущение, что влюбленность этого человека в жизнь нас незаметно подпитывала и нас обязывала с достоинством соответствовать сложным требованиям именно такой Мечты.
Я вспоминаю сейчас, как пытался найти новые территории в городе, новые способы выражения, новые формы представлений, вещи, которые казались большинству моих соратников и друзей неосуществимыми и весьма утопическими.
Но не для Олега.
Олег был всегда рядом.
Он верил, когда вокруг никто не верил.
Он вступал с азартом в бой с невозможным. И всегда брался превращать утопию в реальность.
Юный среди юных.
Мудрый среди мудрых.
Тот, чья жизненная позиция была образцом того, что значит быть настоятелем мечтателей и работником прекрасного.
На Афинском небе нет сегодня звезд.
Улицы пусты…
Разве не сегодня мы должны были поговорить о следующем фестивале?
Все то, что мы не смогли осуществить,
все то, что мы недомечтали,
все казалось поражениями в битве с реальностью,
просто перенеслось на неопределенное время.
Просто перенеслось на неопределенное время…
А может быть это «неопределенное время» и есть та лучшая сцена, на которой все должно было воплотиться?
— Не переживайте, сделаем это на следующий год, — говорил он, улыбаясь. И всегда этот далекий «следующий год» звучал в его устах так утешающе, как будто это будет завтра.
Сейчас, когда мы остались одни…
Сейчас, когда все о нас забыли…
Сейчас, когда не осталось больше времени и ничто нас не может утешить…
Сейчас, когда занавес опустился в глубины лета
и софиты погасли в июльскую ночь…
— А может у вас уже давно было готово решение…
— Может быть там, где мы просто не замечали, у вас уже был ключ от двери того Града, который мы всю жизнь искали?
Сейчас, когда мы одни…
Сейчас, когда времени больше нет и ничто нам больше не угрожает…
ЕСЛИ ВЫ ВСПОМНИТЕ О НАС,
там, где вас ждет юный Сережа,
там, где в бескрайнем небе всегда сияют звезды:
наши неосуществленные мечты,
наши несостоявшиеся представления,
наши неоконченные беседы,
ЕСЛИ ВЫ ВСПОМНИТЕ О НАС,
расскажите о них.
Расскажите о них
на Весеннем фестивале Парадиза.
Теодор Курентзис