Постановкой роскошной «Раймонды» Александра Глазунова завершилось трехлетнее правление Антона Пимонова в Пермском балете. В сентябре его сменит Алексей Мирошниченко, уже руководивший труппой с 2009 по 2020 годы.
Фото: Андрей Чунтомов
Петербуржец Пимонов стал широко известен в профессиональных кругах в годы работы в Екатеринбурге. Там он был заместителем худрука «Урал Балета», выпустил несколько спектаклей, поставивших его в первый ряд активных российских хореографов. В Пермь его пригласил Мирошниченко, прошедший с труппой сложный успешный путь и решивший посвятить себя личным постановочным проектам. Все планы спутала пандемия и все, что за ней последовало.
Пермский театр попал в зону турбулентности — в нем сменилось четыре директора, в очередной раз было отложено строительство новой сцены, балетная труппа, в последние годы державшаяся на легионерах, была обескровлена их отъездом. Тем не менее, премьеры продолжали выходить, для Пермского балета ставили не только сам Пимонов, но и приглашенные им Вячеслав Самодуров и Максим Севагин, труппа участвовала в конкурсе «Золотой маски» и с успехом выступала на крупнейших российских фестивалях.
«Раймонда» свидетельствует об амбициях труппы — это один из сложнейших классических балетов и по исполнению, и по требованиям к постановочным ресурсам. Достойно представить ее под силу только самым мощным театрам. В истории Пермского балета было всего две постановки — Марата Газиева в 1964 году и Кирилла Шморгонера в 1992-м, обе — довольно далекие от оригинала авторские прочтения, не оставившие заметного следа.
Антон Пимонов, воспитанник Мариинского балета, в год 125-летия «Раймонды» хотел представить именно петербургский первоисточник. В сопостановщики он пригласил Елену Панкову, блестящую ленинградскую солистку 1980-х. Вместе они работали над воспроизведением канона, взяв в помощники сценографа Альону Пикалову, художника по костюмам Татьяну Ногинову, художника по свету Алексея Хорошева — команду, умеющую решать сложнейшие театральные задачи.
Их «Раймонда» эффектно задана — во всей мощи цветущего европейского Средневековья, к которому обращена. Она призвана рождать ассоциации с великими дворами Алиеноры Аквитанской, на дворец которой в Пуатье намекают элементы декораций, или сицилийские вотчины Фридриха II. Но воплотить идею так, как эти постановщики умеют, удалось далеко не полностью — этому препятствует, в первую очередь, сцена, сегодня самая миниатюрная среди российских оперных театров и скромная по постановочным ресурсам.
Просто разместить на ней полсотни человек, которые участвуют в финальной сцене балета, — уже искусство. Сложно в полной мере судить и о стилистических тонкостях исполнения, когда премьере очевидно не хватило репетиционного времени. Но огонь, с каким артисты отдаются сюите характерных танцев третьего акта, кропотливая въедливость каждого солиста в венгерском гран па свидетельствуют о том, что работа была своевременной и нужной.
Кроме признанных звезд труппы — Полины Ланцевой (Булдаковой) и Булган Рэнцэндорж в заглавной партии юной венгерской графини, Кирилла Макурина — французского рыцаря Жана де Бриена и таких опытных мастеров, как Роман Тарханов и Иван Ткаченко в роли сарацина Абдерахмана, она представила целую плеяду юных артистов, пополнивших труппу в последние три года и способных со временем стать ведущими солистами.
Алексей Мирошниченко еще в этом сезоне начнет с ними подготовку следующей премьеры. «Ярославну» Тищенко планируют выпустить в декабре. А весь блеск «Раймонды», ее имперскую роскошь и южную негу можно услышать в звучании оркестра Пермского театра, который под руководством Петра Белякина оказался не аккомпаниатором, а главным героем премьеры.
Текст: Анна Галайда, Российская газета