Guardate: questo
non picciol libro è tutto pieno di nomi di sue belle;
ogni villa, ogni borgo, ogni paese è testimon di sue
donnesche imprese.
(Взгляните: эта
внушительная книжица полна имен его красоток;
каждый город, каждый район, каждая страна — это свидетельства
его приключений с женщинами.)
Лепорелло
Чем время нравственнее пространства — вопрос
Из космоса опера Моцарта «Дон Жуан, или Наказанный развратник» кажется всем известной и оттого понятной — чем-то исключительно возвышенным и трагическим, вроде моцартовского же «Реквиема». С высоты птичьего полета мы видим чуть больше — работу гения, в которой сошлись его дионисийское и аполлоническое начало, слайд-шоу с надписью «dramma giocoso» — «шутливая пьеса» — на титульном листе, каталог красавиц с адом на форзацах. А если подойти вплотную, что получится? Лицом к лицу лица не увидать? А может, только так и разглядишь все бородавки?
Работа режиссера в том, чтобы увидеть в партитуре сценический потенциал и реализовать его. При этом каждый, разумеется, видит свое. Мы совершим путешествие по планете «Дон Жуан» вдоль линий напряжения магнитного поля и попробуем эту планету картировать.
Идеально здоровый спектакль
Историю современных постановок «Дон Жуана» стоит вести от спектакля Герберта Графа под палочку Вильгельма Фуртвенглера (Зальцбургский фестиваль, 1953). Видеозапись этой постановки стала легендарной и из-за завораживающего музыкального качества, и из-за аккуратно и точно соблюденной меры в сценическом решении.
Герберт Граф умудряется подсунуть свои трактовки так незаметно и тонко, что они-то и кажутся единственно возможными. «Режиссуры в спектакле нет», — уверенно говорит иной знаток когда как упрек, а когда и как похвалу; а потом бесконечно сравнивает другие постановки именно с этой. Театр Графа — театр людей, и эталонными становятся беспокойная красавица Донна Эльвира (Лиза делла Каса), справедливый и волевой Дон Оттавио (Антон Дермота), обаятельный увалень Мазетто (Вальтер Берри) и, конечно, жизнерадостный франт Дон Жуан (Чезаре Сьепи), впервые за всю жизнь проявивший благородство — перед лицом смерти.
Самое реальное в спектакле Графа — это ад, поглощающий Дон Жуана. Всё остальное — просто завораживающая праздничная декорация, легкая, как пузырьки в бокале шампанского, и такая же неуловимая.
Из этой искры
Второй эталонный «Дон Жуан» — фильм Джозефа Лоузи (за пультом Лорин Маазель, 1979). Последний крупный проект культового режиссера левых убеждений, соратника Гарольда Пинтера и борца с социальным неравенством, ни в чем не сходится со спектаклем Графа.
Действие фильма перенесено из Севильи в Венецию, где жил другой наказанный распутник — Джакомо Казанова. Добра в мире Лоузи не существует. Все аристократы — подлецы: приторно благородный Дон Оттавио (Кеннет Ригель) походя пинает задремавшего под открытым небом слугу. Простолюдины не лучше: Церлина (Тереза Берганца) радостно валяется в сене с благородным господином, забыв о женихе.
Композиция фильма вырастает из того, как медленная тема увертюры возвращается в финале оперы, предсказание сбывается. В начале персонажи-аристократы смотрят на огонь в стеклодувной мастерской — в конце Дон Жуан (Руджеро Раймонди) в роскошном наряде за столом, ломящимся от яств, не дрогнув, смотрит на адский пламень.
Лоузи предельно эстетизирует визуальный ряд. Сложнейшие наряды и парики «по венецианской моде», архитектура Палладио, юный Эрик Аджани в немой роли Черного слуги, пасторальные пейзажи, серебристая водная гладь — всё для того, чтобы показать уродливое, неряшливое тело обнаженного Дон Жуана, тело иерархизированного общества, где ценятся только удовольствия и красота.
Данное видео больше недоступно.
Опера «Дон Жуан». Режиссер Кристоф Лой
В вечность — это вон туда
Повернем калейдоскоп, заменивший нам подзорную трубу, ещё раз — бесконечное множество узоров из бусин и стеклышек сменяет друг друга, «Дон Жуан» показывает свое новое лицо.
А что, если это — не великая опера, а наскоро собранная работа дедлайнера, случайно оказавшегося гением? Все герои отражаются в Дон Жуане — или на месте центрального персонажа зияет дыра? А если это черная дыра — будет страшнее или смешнее? Кто главный герой истории — сам Дон Жуан, Лепорелло, а может, и вовсе Церлина? Можно ли вовсе забыть о фабуле и перенестись в область условностей, абстракций, теорий?
Каждый выбирает для себя. Выбор можно поменять. Главное — не забыть записать в каталог.
1Здесь и далее составы спектаклей указаны по премьерным. Записи некоторых постановок доступны только с другими составами.
Текст: Ая Макарова, оперный критик