В Перми, на сцене Пермского академического театра оперы и балета им. П. И. Чайковского, завершился I тур XIV Открытого конкурса артистов балета «Арабеск» имени Екатерины Максимовой.

По традиции конкурсных баталий, выступления начали представители младшей возрастной группы в интервале 13-17 лет. Строго говоря, это ещё не распустившиеся бутоны. Их танец помогает скорее проникнуть в таинство формирования балетного артиста, нежели восхититься результатом. Что, однако, не исключило дерзаний детей и их наставников в освоении сложнейшего «взрослого» репертуара. Анна Саленко из Красноярска выбрала для конкурса ни больше ни меньше, чем «свадебную» вариация Китри из балета Л. Минкуса «Дон Кихот». В скучновато замедленных темпах фонограммы юная конкурсантка не проявила искомой танцевальности. Что уж говорить о хореографических brio партии?!

Танцевальность... Какое это непреложное, но, увы, не столь часто встречающееся свойство академических артистов. Один из её главных критериев — чуткое отношение к музыке. Но именно вне музыки оказалась Алла Валиева из Красногорска, для которой камнем преткновения оказался темп вариации из па-де-труа «Лебединого озера» П. И. Чайковского.

К сожалению, учебное заведение в Красногорске, которое довольно интенсивно работает и уже имеет, чем гордиться, предстало на «Арабеске» не в выигрышном свете. «Детскость» интерпретации вариации Куклы («Коппелия» Л. Делиба) не обременила Алину Борисову чистотой позиций. А Мелания Ника Кобякова и вовсе исковеркала замысел балетмейстера в вариации Редисочки («Чиполлино» К. Хачатуряна). Было заявлено авторство Генриха Майорова, но в какой-то момент подумалось, что хореограф сделал редакцию своего сочинения, адаптировав его для красногорской ученицы. Тут упрёк не столько конкурсантке, сколько её педагогам.

Вообще слово «редакция» звучало в первые дни конкурса нередко. Когда прежде соискатели наград исполняли изменённые хореографические тексты Мариуса Петипа и других классиков, то им вслед звучали требования указывать «виновных». Теперь к этому прислушались, но невольно ёжишься, когда слышишь о «редактуре» вариаций Раймонды или Коломбины. Раньше улыбку вызывало тройное авторство полутораминутного соло Альберта («Жизель» А.-Ш. Адана) — Перро, Коралли, Петипа, а теперь возникает недоумение в необходимости вмешательства в классический конкурсный репертуар, пусть и талантливых, современников.

В выборе репертуара никаких откровений пока не случилось. В списке приоритетов первыми идут «Дон Кихот», «Корсар» (вариация третьей одалиски и pas d`esclave), «Талисман». Но, похоже, чемпионские лавры популярности достаются хореографу Николаю Берёзову и его колоритной цыганке (вариация Эсмеральды). Причём общим местом стала вульгаризация образа несчастной героини. Вместо элегантности II-й позиции, раскрывающей ноги не более ширины плеч, артистки, не задумываясь об изяществе и утратив игру ракурсами, соревнуются в вычурности позы. Едва добралась до финала американка Джессика Рестиво. Разбивая ритм и выдавая за темперамент агрессивность манеры, воплощала портрет Эсмеральды Диана Егорова. Станцуй так цыганка на средневековой Гревской площади, её тут же сожгли бы как злую ведьму даже без вмешательства мстительного Клода Фролло.

Снова в конкурсные дни мрачной тенью навис вопрос о художественном вкусе. Касается ли это аутентичности хореографического рисунка танца, исполнительской манеры или костюма. Ну, не загадку же решила загадать американка Ана Йе, выйдя танцевать вариацию индийской принцессы Гамзатти («Баядерка» Л. Минкуса) в «ампирной» тунике!

Проблемы школы проявились в выступлениях армянских участников. Работать над кистями, задранными плечами, танцем «по слогам» предстоит Раффи Галстяну и Карине Шиканян. А Стефании Гаштарской из Македонии следует развивать чувство позы и потрудиться над выворотностью в коленях.

Более радужные перспективы связаны с учащимися Московской академии хореографии Аделью Музафаровой (вариация Нирити из балета «Талисман» Н. Черепнина), Марком Чино и Григорием Иконниковым, соревновавшимися в исполнении вариации Колена («Тщетная предосторожность» П. Гертеля).

Вслед за участниками младшей группы в свои права вступили конкурсанты-синьоры, которым к началу конкурса не исполнилось двадцати шести лет.

Они добавили в галерею конкурсных образов Сильфиду, Жизель, Вакханку, Сюимбике, Альберта... Дуэты порадовали умением вести пластический и актёрский диалог. Науку строить взаимоотношения между персонажами освоили екатеринбургские танцовщики Екатерина Сапогова и Александр Меркушев (па-де-де Лизы и Колена из «Тщетной предосторожности»), пермяки Альбина Колобова и Игорь Кочуров (па-де-де Сванильды и Франца из «Коппелии») бразильцы Таис Диоженес и Вагнер Карельо (па-де-де Маши и Принца из «Щелкунчика» П. И. Чайковского). Насытивший вариацию Щелкунчика-принца точными кабриолями, элегантный бразильский танцовщик буквально источал обаяние и подкупал сценической органикой. Ярко, темпераментно, с магнетизмом танцует Хайём Ходжаев (Таджикистан). Его дуэт с американкой Изабеллой Токев («Талисман») стал одним из заметных именно благодаря артисту, который при всех издержках формы императивно приковывает внимание.

«Балет — серьёзное искусство, в котором должны главенствовать пластика и красота, а не всевозможные прыжки, бессмысленные кружения и поднимание ног выше головы», — эту мысль Мариуса Петипа хочется напомнить конкурсантам, чьи храбрые воины, античные охотники, озорные цирюльники, используя «джентльменский набор» технических средств, в лучшем случае лишь слегка колористически окрашивают хореографический текст. Стремясь щегольнуть разножкой, ею нашпиговывают свои вариации «преданные рабы», «пылкие революционеры» или «полубоги» — создания конкурсантов, которые мало задумываются о том, что натужность исполнения позволительна в репетиционном классе, но не на сцене.

Проблема выбора репертуара на нынешнем конкурсе актуальна. Подобно солнечным бликам Матенадарана заиграла вариация Армена («Гаянэ» А. Хачатуряна) у пермяка Георгия Еналдиева.

Порой диву даешься, наблюдая за выбором конкурсного репертуара тем или иным артистом или его педагогом. Зачем, к примеру, нужно танцевать вариацию Альберта казаху Байхадаму Тунгатарову, у которого нет ни кабриолей, ни, выражаясь балетным цеховым сленгом, «склёпочки».

Или другой пример. Классическое па-де-де Обера-Гзовского — парадный портрет балерины и премьера. Здесь важно всё: внешние данные, линии, наличие кантилены, техническое совершенство сольного и дуэтного танца, артистизм и безупречный вкус. Зачем обращаться к этой хореографии корейской балерине Хан Да Хвин, если она, несмотря на виртуозные пируэты, не может выстоять нужные такты в passé и приземлиться одновременно с партнёром после его воздушного тура? Не даётся текст и её партнеру Че Хён Паку, а без совершенства танцевать такой дуэт нельзя.

Трёхдневные — утром и вечером — просмотры первого тура завершены, и теперь слово за жюри. Уважаемым и авторитетным арбитрам предстоит, тщательно взвесив «pro» и «contra» каждого конкурсанта, определить тех, кто продолжит борьбу за награды «Арабеска»-2016.

Александр Максов, балетный критик, обозреватель журнала «PRO Танец», корреспондент журнала «Советский балет» (ныне — «Балет»), заведующий литературной частью Московского областного государственного театра «Русский балет».

Источник | zvzda.ru