Композитор Дмитрий Курляндский вместе с режиссером Теодоросом Терзопулосом, певицей Натальей Пшеничниковой и актерами Софией Хилл и Тасосом Димасом почти месяц репетирует оперу о вампире "Носферату" в Афинах. К ним должна присоединиться еще одна участница постановки - Алла Демидова. Первоначально премьера проекта была запланирована на весну 2012 года, но в процессе работы даты изменились - создатели спектакля утверждают, что первый показ состоится в следующем сезоне, причем площадкой для действа станет Пермский театр оперы и балета имени Чайковского. Весной состоится еще одна репетиционная сессия - снова в греческой столице, а затем ожидается работа с хором в Перми.

О том, как складывается творческий процесс, согласился рассказать "Театралу" Дмитрий Курляндский.

- Дмитрий, какие были поставлены задачи перед исполнителями?

- Задача была довольно сложная - научить актеров, исполнителей роли Носферату (Тасос Димас) и Персефоны (София Хилл), читать партитуру. Мы начинали с самых азов - нотация, ритм, динамика. Плюс к этому, в партии Персефоны довольно многое поется (другие партии в основном состоят из фонетических артикуляций и "экспериментального" вокала). Наталия Пшеничникова (исполнительница роли Трех Грай), профессиональная вокалистка, взяла на себя роль тренера, педагога по вокалу - все это время она ставила Софии голос. Ей же пришлось разработать серию дыхательных и артикуляционных упражнений, которые помогают актерам работать над их партиями. Это все очень трудоемкие задачи - мы работали ежедневно, без выходных. Но в итоге основную задачу на этом этапе выполнили - актеры готовы к самостоятельной работе над своими партиями.

- Вам, как композитору, было сложно работать над музыкальным материалом с драматическими актерами?

- Работать с драматическими актерами одновременно сложно и легко - с одной стороны приходится отвлекаться на элементарную теорию музыки, с другой - актеры невероятно пластичны и готовы выполнять любые задачи, которые перед ними стоят, без оглядки на "традицию" и "школу", которые часто оказываются непреодолимым барьером в работе с профессиональными музыкантами. Еще нужно учитывать специфику системы Теодороса Терзопулоса. Его театр - особенный, близкий к метафизической практике. Для Тасоса и Софии понятия "звук" и "текст" не существуют отдельно от тела - каждый звук рождается и переживается в теле, становится частью тела исполнителя, его новым органом. Это то, чему следует учиться и вокалистам, и инструменталистам - и композиторам.

- Как складываются отношения между участниками проекта?

- Актеры прониклись к материалу, поверили мне, материал показался им очень интересным и они полностью отдали себя работе. Это самое главное, когда участники искренне верят в то, что они делают, а не просто механически (пускай и профессионально) выполняют свою работу. Это большая редкость, тем более что речь идет о таком специфическом, можно сказать радикальном материале. Очень надеюсь встретить такое же понимание и доверие, когда начнется работа с хором и оркестром. Конечно, в таких доверительных отношениях огромная заслуга Наташи Пшеничниковой. Тасос и София почувствовали в ней опору. Наташа, в свою очередь, очень многое получила от них - ведь и актеры учили ее своему мастерству, своей системе.

- Дмитрий, а насколько близок оказался материал Теодоросу Терзопулосу?

- Он внимательно следил за нашей работой - перед ним стоит задача выстроить внутри сочиненного и структурированного мною времени свою драматургию. Уникальность нашего проекта заключается в том, что еще до написания либретто мы знали, кто будет ставить спектакль, кто будет исполнять роли, кто будет строить декорации и шить костюмы. Димитрис Яламас писал либретто постоянно консультируясь со мной, пытаясь учитывать специфику моего музыкального времени, моего структурного мышления. На определенном этапе к нам присоединился и Теодорос Терзопулос, внеся в структуру либретто собственные идеи, исходя из своего видения спектакля. Когда я начал писать музыку - я уже был хорошо знаком с работой Терзопулоса и в какой-то степени имел ввиду именно его театральное мышление, которое, в свою очредь, оказалось поразительно близким моему, музыкальному, так же как мне всегда была близка эстетика arte povera Янниса Кунеллиса, который разрабатывает для оперы инсталляцию. Конечно, обо всех этих связях догадывался Теодор Курентзис, когда решил свести всех нас в одном проекте. Надеюсь, что такая эстетически целостная команда даст такой же целостный и убедительный результат.

- А сама история, которая легла в основу либретто, не претерпевает изменения в ходе работы? Может, появляются какие-то неожиданные ходы, которых не планировали?

- Появляются! Димитрис Яламас скоро едет в Афины, где встретится с Терзопулосом - появилась идея немного пересмотреть роль Корифея, которую сыграет Алла Демидова.

- Сейчас "вампирская" тема очень популярна. Ваш Носферату наверняка отличается от привычного образа?

- Конечно, он совсем другой. Здесь речь не о сказочном вампиризме, а об идее вампиризма глобального - социального, морального, эстетического - какого угодно. Вампиризм, который разъедает нашу цивилизацию, наши души. Болезнь, которая убивает нас, отравляет нашу кровь, но в то же время является условием нашего существования. Поэтому наш Носферату - это некий архетип внутреннего саморазрушения, которому мы зачастую добровольно подчиняемся и от которого даже получаем иллюзию удовольствия.

- Дмитрий, хотелось бы внести ясность в жанровую принадлежность "Носферату". Это все-таки опера или некий новый, синтетический жанр? Ведь из профессиональных певцов - только Пшеничникова.

- Я думаю, каждый из участников-создателей может назвать свой жанр для этого действа. Я бы все-таки назвал оперой, Терзопулос, наверное, спектаклем, Кунеллис - инсталляцией, а Лукия (художник по костюмам) - дефиле. И все будут правы.

Источник