Акцент сделан на музыке XX и XXI веков: заказаны новые сочинения, приглашены авторы-резиденты. Античная трагедия в ее современных и архаичных изводах, танец, опера и балет, выставки и традиционные Дягилевские чтения, которые пройдут в доме-музее Дягилева, — таков жанровый спектр фестиваля, о перспективах и приоритетах которого Теодор Курентзис и рассказал «Ведомостям».
— Судя по афише, в этом году вы сделали ставку на эксперимент, актуальное искусство. Воспримет ли его публика Перми?
— Выстраивая стратегию фестиваля, мы думаем о том, что будет завтра. Сегодня мейнстрим российской культуры во многом определяется телевидением: на раскрученных телевидением персонах легко зарабатывать деньги. Не будем сейчас обсуждать, насколько хорош или плох тот или иной музыкант, часто появляющийся в телеэфире. Но мы решили идти иным путем: попытаться раскрыть иное, альтернативное поле возможностей для публики. Моей задачей было расширить горизонты слышания людей. Я убежден, что мы должны делать такой фестиваль, какой сделал бы сам Дягилев, если бы жил сегодня. Он заказывал новые балеты Стравинскому и Прокофьеву, работал с молодыми хореографами, искал таланты, он был жаден ко всему новому, яркому и неординарному. Конечно, все, что нам досталось в наследство от прошлых веков, — это прекрасно. Но у человека думающего всегда есть эта потребность сделать шаг вперед. Мы не боимся экспериментов.
— Однако Дягилеву не удалось вполне осуществить свои замыслы в России. Ему пришлось уехать в Париж и уже там создавать «Русские сезоны».
— Что ж, я считаю, в Перми публика вполне подготовлена к восприятию нового искусства. Мы избрали для города художественную стратегию, учитывающую разные вкусы. Во-первых, мы делаем демократичные традиционные постановки — таков был в прошлом сезоне спектакль «Так поступают все» по опере Моцарта. Во-вторых, разработали серию концертных абонементов «Музыка для нас». Три цикла помечены разными цветами: зеленый — для музыки барокко и так называемой «старинной музыки». Синий — для музыки романтизма. Красный цвет маркирует абонементы, в которых преобладает музыка современная и первые исполнения. Так мы заранее ориентируем аудиторию: и, должен заметить, все красные абонементы были раскуплены очень быстро. Хотя мы не делали никакой особенной рекламы. Наша принципиальная установка — предложить людям то, что они уже слышали, но в ином ракурсе. Скажем, сыграть романтическую музыку так, как, по нашим предположениям, ее играли во времена автора. Примерно в том же тембровом облачении. Согласитесь, публика уже давно ощущает усталость от жирного, натужного звука, этого запредельного усилия, с которым играют наши оркестры — словно «из болота тащат бегемота». Мы же хотим привить привычку к легкости, к элегантному, не довлеющему над слушателем музицированию.
— А современная линия?
— Другая не менее важная цель — предложить публике музыку, которую они не знают вовсе. Скажем, на нынешнем фестивале будут звучать опусы знаменитого французского композитора-спектралиста Паскаля Дюсапена. Мы покажем первую постановку в России его оперы «Медея-материал» по пьесе Хайнера Мюллера. К нам приедет знаток античного театра режиссер Теодорос Терзопулос, проведет мастер-классы и сам будет участвовать в спектаклях «Иокаста» и «Пустыня». Состоится мировая премьера заказного сочинения Владимира Николаева «Геревень» — это представление в народном духе, для четырех роялей, оркестра, хора и ансамбля Марка Пекарского, которое он написал в пандан к «Свадебке» Стравинского. «Свадебка» и «Геревень» прозвучат в одном концерте. На закрытии мы вручим премию фестиваля. В жюри вошли очень известные люди: председатель — интендант мадридского театра «Реал» Жерар Мортье. На будущий год мы обсуждаем с ним возможность позаимствовать постановку Питера Селларса — скорее всего, выберем одну из опер Перселла. Планов у нас много, и мы стараемся верстать их как можно раньше, потому что у нас впереди много копродукций с западными театрами.
— Не секрет, что во многом воплощение ваших грандиозных планов зависит от финансирования. Атмосфера в городе сейчас непростая: сменился губернатор, а с ним и все культурное начальство. Не повлияет ли на деятельность вашей команды смена власти?
— Никто никогда не знает, что будет завтра. Мы живем надеждой. И попытаемся осуществить наши мечты. Будем делать то, что считаем наилучшим для театра, фестиваля и города. Научить людей думать, воспринимать новое — вот наша сверхзадача. И мы замечаем: те, кто ходит в театр год-полтора — им начинает нравиться то, что мы делаем. У них меняется сознание: они начинают думать по-другому, чувствовать музыку по-другому. Есть ли цель достойнее этой?