Всего три вечера… Казалось бы, слабая компенсация за не прошедший в этом году Дягилевский фестиваль, но на этих концертах мы получили в концентрированном виде то главное, по чему так изголодались с июня прошлого года, — музыку в предельном, почти мистическом и сакральном проявлении; музыку не как набор приятных звуков, а как послание к человечеству, послание обо всём важном, особенно важном в эти дни; музыку, которая не боится быть странной, страшной, парадоксальной, но при этом остаётся прекрасной.

Фото: Александра Муравьёва

Кстати, о компенсации. Директор Дягилевского фестиваля Анна Касимова призывает ни в коем случае не воспринимать «Дягилев +» (12+) в этом ключе. По её словам, проект был задуман Теодором Курентзисом задолго до отмены Дягилевского фестиваля 2020 года: планируется, что отныне он будет постоянным — два раза в год у Дягилевского фестиваля будет маленькое музыкальное ответвление, тот самый «Дягилев +». Это — очень хорошая новость.

На протяжении трёх концертов Теодор Курентзис и MusicAeterna выдавали излюбленные музыкальные парадоксы и рискованные сочетания: свежайшее сочинение Алексея Ретинского, будоражащее неожиданными звуковыми аттракционами, соседствовало с симфонией Брамса, услаждающей настроенные на классику слуховые рецепторы; старинная музыка Гийома де Машо (XIV век) сменялась авангардом Бернарда Ланга, а ультраминимализм Джачинто Шельси сопровождался традиционным танцем вертящегося дервиша из Турции. Классический симфонический концерт, музыкальный перформанс в цехе бывшего завода им. Шпагина, а благодаря инициативе частной филармонии «Триумф» и нескольких музыкантов оркестра ещё и ночной «закрытый» концерт — традиционные форматы фестиваля были соблюдены.

Фото: Александра Муравьёва

Неожиданная музыка в неожиданном, остром, смелом исполнении: фестиваль «Дягилев +» был парадом виртуозов. Подход пианиста Вадима Холоденко и певицы Елене Гвритишвили к исполнению сольных партий в Krauseminze Алексея Ретинского, знаменитые перкуссионные «Ребонды» Янниса Ксенакиса в артистичном изложении Андрея Волосовского, скрипичные пассажи Евгения Субботина, Вадима Тейфикова, Екатерины Романовой и Анастасии Шаповал, рискованные упражнения с фортепиано — препарированным и не очень — Алексея Сучкова и Александра Шайкина и, конечно же, всепобеждающее соло на пиле Владислава Песина — торжество точного, тонкого, творческого звукоизвлечения. Особо хочется сказать о певицах Екатерине Дондуковой и Наталье Буклаге: одна показала, как отлично смотрится в экстремальном вокале классическая школа, вторая — как идёт старинной музыке современный исполнительский подход.

Фото: Александра Муравьёва

И, конечно, непревзойдённая сыгранность, ансамблевость — феноменальное свойство MusicAeterna и всех коллективов её солистов. Такой слаженный оркестр, в котором никто ни в малейшей степени не нарушает звучного единства и при этом каждый музыкант остаётся исполнительской личностью, редко когда приходится слышать. Четвёртая симфония Брамса и его же Первый венгерский танец, сыгранный на бис, погрузили зал оперного театра в звуковую волну победительной мощи и кристальной прозрачности. Здесь не было никакой мути, никакой невнятности — Курентзис не согласен на полумеры, ему нужна полная безупречность. В Перми MusicAeterna впервые играла в новой акустической ракушке, и, думается, она помогла музыкантам. На этот концерт хотелось пригласить всех самых придирчивых, самых капризных меломанов мира.

Одним из главных героев события стал композитор Алексей Ретинский: за три дня было исполнено четыре его произведения. Это один из любимых композиторов Курентзиса и MusicAeterna, первый резидент Дома радио, ради которого создали особые условия для творчества. Результат не замедлил сказаться: Ретинский пишет много и эксклюзивно именно для этого дирижёра и этого коллектива. На симфоническом вечере в Пермском театре оперы и балета была впервые исполнена на публике его композиция Krauseminze, что в переводе с немецкого значит «Мята». В её основе — стихотворение Пауля Целана «Втроём, вчетвером», по словам композитора, оно — о встречах и расставаниях. В музыке это слышно: оркестр то распадается на отдельные звуки, каждый из которых многозначителен и, как правило, печален, то сливается в стройное тутти фортиссимо. Соединение и распад: Ретинский сравнивает мелодические линии с миллионом нитей — человеческих судеб, продетых в узкое игольное ушко времени и предопределённости. Они соединяются, разъединяются, какие-то обрываются… Но всё это — естественный ход вещей.

Фото: Никита Чунтомов

К подобной философичности композитора склоняют условия создания его музыки: всё лето он писал в родной горной деревушке в Крыму. Там всего 15 домов, нет электричества, нет машин, зато есть звёздное небо и звуки природы. Звуки природы в музыке Ретинского невозможно не услышать. Одно из произведений, исполненных на ночном концерте в «Триумфе», так и называется — From Birds Life («Из жизни птиц»). Это перекличка двух скрипок, находящихся в разных углах зала, — невербальный разговор, понятный без слов.

Krauseminze Ретинский завершил совсем недавно — в октябре, и уже прошла в Штутгарте его мировая премьера, однако там оркестр SWR под управлением Курентзиса играл без публики, для онлайн-трансляции, так что в Перми состоялось первое исполнение для зрителей, тоже своего рода мировая премьера.

Фото: Никита Чунтомов

Ещё один автор, без которого выступления MusicAeterna на дягилевских проектах уже практически немыслимы, — Марко Никодиевич. Вот уже три года сочинения сербского композитора придают особую характерность концертам оркестра. Его Tanzaggregat стал самым обсуждаемым музыкальным произведением Дягилевского фестиваля 2018 года, успех повторился на фестивале 2019 года с произведением K-hole/schwarzer horizont. Drone (with song). Музыка Никодиевича, украшенная живой электроникой (на K-hole/schwarzer horizont. Drone (with song) приезжал сам автор, без него электронную партитуру воспроизвести никто не брался) и тронутая нотками индастриала, идеально вписалась в пространство бывшего завода. Нынче же, на «Дягилев +», прозвучал его струнный квартет №2 — остроумная игра с классической музыкальной формой, нерушимой, как квадрат — фигура, которая в настольных играх считается неизменяемой. Две скрипки, альт и виолончель, традиционная четырёхчастная музыкальная структура, а внутри — вариации классических тем и привычных мелодических конструкций, поданные в свежей, остроумной обработке.

Так получилось, что квартет Никодиевича пермские меломаны прослушали два с половиной раза: он звучал и на «Заводе Шпагина», и в «Триумфе», а вторая часть — танго — была ещё и сыграна на бис.

Фото: Никита Чунтомов

И, конечно, главный герой всех дягилевских событий в Перми — Теодор Курентзис. Приезжает, очаровывает публику, умиляет неизменными красными шнурками, греет душу краткими, но очень лестными для пермяков высказываниями о том, что Пермь — это родной дом, что возвращение сюда всегда очень волнующе для него и для всего оркестра MusicAeterna…

Вселяет надежду на продолжение этого бурного, трудного и пока не завершившегося музыкального романа.