Толпа сотрудников в белых халатах столпилась вокруг невиданного аппарата. «Разряд, еще разряд», вспышка, и мы видим, что опыт по «очеловечиванию» робота не удался… Так, словно сценой из сериалов «Склифосовский» или «Скорая помощь», начинается премьера оперы «Любовь к трем апельсинам».
Пересказ нового либретто занял бы всю статью — настолько подробно драматург Илья Кухаренко и режиссер Филипп Григорьян выписали все детали: тут и переосмысление образов мага Челия и волшебницы Фаты Морганы, превращенных в пожилых родственников Короля — главы проектного института, и новая трактовка функции Апельсинов как портала в подсознание Принца — второго Электроника. Клариче, мечтающая о кресле руководителя, и Леандр напоминают парочку из «Служебного романа» — помните начальницу-пугало в офисном костюме и ее холеного зама-интригана?.. В буклете старое и новое либретто напечатаны параллельно, на одном развороте — видимо, чтобы зрители не запутались окончательно, так как текст поется, разумеется, прокофьевский.
Фото: Андрей Чунтомов
Параллельная реальность дана и на сцене, где мы видим второй план, в глубине, в нише — выгородка академической дачи Челия и Фаты Морганы, где они выясняют отношения.
Во второй части спектакля, когда Принц и Труффальдино (в новой версии — инженер-технолог, капитан команды КВН) отправляются на поиски трех апельсинов, на дальнем плане возникают живые картины с прекрасными принцем и принцессой, персонажами комедии дель арте, перекидывающие мостик к первоисточнику.
Зачем понадобилось такое кардинальное переосмысление сюжета, в буклете без экивоков объяснил Филипп Григорьян: «Проработав четыре года в Театре имени Вахтангова, я получил большой опыт в жанре комедии dell’ arte в ее советском изводе… Эта буффонада уже тогда выглядела сильно „уставшей“, и чем больше актеры бодрились, тем меньше оставалось в этом и юмора, и убедительности». В музыке Прокофьева музейной пыли не ощущается, в этом нельзя не согласиться с режиссером, который решил «найти в сюжете тех, кому можно сопереживать не понарошку, а взаправду».
Что получилось в сухом остатке: зрители, не читавшие буклет (а таких наверняка половина в зале), далеко не сразу понимают, «кто кому тетя». Остаются неразрешенные вопросы, например, почему из самой смешной сцены оперы изъяли грозную Кухарочку и подсунули поднадоевшего мага Челия. Все это множество сюжетных деталей, параллельные реальности, переосмысление шутливой сказки-аллегории в научно-фантастический детектив в итоге утяжелило действие.
Однако прокофьевская музыка, благодаря воодушевленной игре оркестра под управлением Артема Абашева, сохранила в себе волшебство и стала главным событием вечера. «Моя задача — помогать, чтобы персонажи, их характеры и поступки были понятны. Даже, может быть, чуть преувеличить, добавить эмоций», — объяснил свою позицию дирижер. Понимая, какое повышенное внимание будет к оркестру, Абашев тщательно проработал всю партитуру, и исполнительское качество очевидно.
Да, на первом спектакле были отдельные моменты, где хотелось более сдержанного аккомпанемента. Но, с другой стороны, если Александр Воронов — Король Треф — не сразу преодолел премьерное волнение, то оркестру тушеваться вслед за ним явно не стоило. Владимир Тайсаев, певший Короля во второй день, усилил начальственную строгость своего героя, меньше рефлексировал и надежнее коммуницировал в ансамбле.
Фото: Андрей Чунтомов
Для Пермского театра, как показалось, было важно выставить два равноценных состава, чтобы доказать, что механизм в исправности, и машина готова к гонкам с новой командой. Каст и вправду получился отличный: два Принца — брутальный Борис Рудак и трепетный Сергей Кузьмин, Панталон — интеллигентный Алексей Герасимов и энергичный Константин Сучков. Маг Челий и Фата Моргана у Гарри Агаджаняна и Ларисы Келль в силу комплекции вышли более гротескными и осененные научным величием. Тогда как Тимофей Павленко и Анжелика Минасова выглядели внешнее скромнее, но тем интереснее было наблюдать, как они подспудно (как «серые кардиналы») управляли ходом событий. Оба дня Труффальдино пел Сергей Власов, Леандра — Эдуард Морозов, Смеральдину — Наталия Ляскова, Линетту — Айсулу Хасанова, и артисты надежно выдержали премьерный марафон. «Моя задача — собрать команду голосов, — поделился Артем Абашев, — я серьезно об этом думаю, оценивая перспективы будущих сезонов».
С некоторыми артистами работала приглашенный хореограф Анна Абалихина, придумывая для них особую пластику движения и жестов. Фата Моргана, к примеру, смешно семенила, а ее приспешница Смеральдина (в образе Мэрилин Монро) все время пританцовывала.
Порадовала работа хора: четкая дикция, стройный вокальный ансамбль, никаких расхождений с дирижером. Хормейстеру Евгению Воробьеву — отдельное поздравление, ведь ему пришлось создавать коллектив «с нуля», невольно конкурировать с уехавшими в Питер предшественниками, чьи тени до сих пор витают над театром. Идет набор и в оркестр: Артем Абашев рассказал, что было приглашено около 20 человек, покупаются инструменты — новые флейты, кларнеты, породистые скрипки. Цель на будущее — собрать два равноценных состава, учитывая планы строительства новой сцены театра. Пока идет корректировка проекта, но дирижер настроен оптимистично, отводя на строительство три-четыре года.
Пока же срочно пополняется афиша: до конца сезона (если не введут очередной карантин) нас ждет «Кармен» в версии Константина Богомолова, русские балеты с Антоном Пимоновым и «Иоланта» в постановке Марата Гацалова.
Текст: Евгения Кривицкая, журнал «Музыкальная жизнь»