Биография контратенора Андрея Немзера впечатляет разнообразием и стабильно высоким уровнем творческих задач. Взять даже отдельные эпизоды: вот Андрей исполняет музыку английского барокко в составе хора Intrada, а вот берет арию Агнес из «Фантастического мистера Лиса» для камерного концерта. В одном спектакле поет Ринальдо — партию храброго крестоносца из оперы Генделя, в другом — перевоплощается в старуху в постановке «Кандид» Бернстайна. Обладатель редчайшего голоса, Немзер стал первым солистом из России, победившим в конкурсе Метрополитен-опера, но впоследствии оставил в насыщенном американском графике время для работы в пермском хоре. Как все это умещается в жизни Андрея Немзера, мы решили узнать у него лично.

---

Фото: Эдвард Тихонов

---

Это ваш второй сольный концерт в Перми. Программа в рамках Дягилевского фестиваля — 2018 впечатлила разнообразием номеров и характеров. А как вы подбирали произведения для предстоящего концерта?

Для Дягилевского фестиваля мы выбирали музыку второй половины XX века, как зарубежную, так и отечественную. В частности, во втором отделении я целиком исполнил цикл Свиридова «Отчалившая Русь», который очень люблю.

В этот раз программа более традиционна: есть пара современных композиций, но большая часть номеров из старинного репертуара. В первом отделении звучит западноевропейская музыка эпохи барокко, во втором — русская музыка: произведения Чайковского, Рахманинова, Глинки. Получается симбиоз классического репертуара контратенора и той музыки, которую я как русский человек впитал с молоком матери.

Когда вы поняли, что являетесь носителем редкого типа голоса?

К сожалению, я понял это достаточно поздно, примерно в 25 лет. Узнай я об этом раньше, то мог бы сразу развиваться как контратенор. До этого я воспринимал себя тенором, выступал в основном в составе хоров и различных ансамблей. На какое-то время даже оставил оперную сцену, чтобы сконцентрироваться на учебе в Академии хорового искусства и работе в замечательном хоре при академии под управлением Виктора Сергеевича Попова.

Однажды совершенно случайно я обратил внимание на то, что у меня остался фальцет. Со стороны получил хорошие отзывы и совет развиваться в этом направлении. Решил: надо попробовать. Поступил в университет в США и начал заниматься у прекрасного преподавателя Клаудии Пинзы. Потом пошли победы на конкурсах, появились хорошие контракты, в том числе с нью-йоркской Метрополитен-опера. К сожалению, Клаудия Пинза и Виктор Попов ушли из жизни. Но я продолжаю следовать их советам и сохраняю верность их школе.

Есть партия, которую вы считаете актерским подвигом?

Сложно сказать… Я исполняю партии главным образом в барочных операх, и бóльшая часть их «ложится» на мой характер, эмоциональные состояния, голос.

Необычным опытом я бы назвал, наверное, работу в женских образах. Еще живя в Америке, я пел Дзиту в опере «Джанни Скикки» Пуччини — правда, это было не выступление, а экзамен в университете. Ну а первой полноценной женской партией стала Старая женщина в оперетте Бернстайна «Кандид». Конечно, мне, большому волосатому мужику, было непросто изображать женщину на сцене. Бритье, колготки, каблуки — всё это довольно неудобно (смеется), но чего не сделаешь ради искусства!

Фото: Эдвард Тихонов

---

У вас сложилась весьма успешная сольная карьера. С чем было связано решение стать артистом хора musicAeterna?

Я давно знаком с Теодором Курентзисом и очень люблю с ним работать. Считаю, что он неординарный музыкант, с индивидуальным подходом к произведениям, с невероятным взглядом не только на музыку, но и на искусство в целом. Я сотрудничал с ним еще до того, как перешел в контратенора. К сожалению, наши пути пересекались нечасто, и, когда мне предложили приехать в Пермь на прослушивание, я решил, что нужно сделать это обязательно.

Когда я уже был здесь, мне предложили стать частью musicAeterna, чтобы работать с Теодором чаще. Честно говоря, сначала я собирался отказаться, потому что на тот момент еще жил в Штатах и не представлял, как у меня получится совмещать работу на две страны. Пришлось подумать, взвесить все «за» и «против», но в итоге мое желание быть в musicAeterna победило, и я нисколько об этом не жалею.

Я получаю огромное удовольствие от репетиций как с самим Теодором, так и с коллегами. Они замечательные, невероятно талантливые музыканты. Атмосфера в коллективе потрясающая. Я работал во многих хорах и хочу обратить особое внимание на это общее чувство дружбы и любви — не только к музыке, но и друг к другу. Хочется отдать должное хормейстеру Виталию Полонскому за то, что он поддерживает эту атмосферу. В общем, я рад быть частью musicAeterna.

При этом я продолжаю сольную карьеру и не рву связь с Америкой. Недавно вот подписал новый контракт с Метрополитен, поэтому зимой следующего года приму участие в постановке «Агриппины» Генделя.

Кстати, в 2012 году вы именно в Метрополитен одержали победу на конкурсе оперных певцов и стали первым из русских солистов, кому это удалось. Что в вашей жизни изменилось после этого события?

Можно сказать, та победа действительно стала поворотной точкой в моей жизни. Сразу появились интересные предложения, карьера пошла в гору. Это также научило меня, что никогда нельзя останавливаться. Ведь бывает: выиграл ты что-то — и купаешься в лучах славы. Только вот лучи быстро пропадают. Слава Богу, мой преподаватель сказала: «Андрей, не останавливайся на достигнутом, продолжай совершенствоваться». И я продолжил работать — ездил на прослушивания, учил новые партии.

Где в человеческом теле живет голос, где его источник: в связках, в животе, в голове...?

В сердце. Как раз на днях во время перелета из Вашингтона я посмотрел фильм о Флоренс Фостер Дженкинс — певице, которая исполняла оперные арии… не так, как все. Несмотря на отсутствие слуха и голоса, она делала это с большой любовью, которую не убили даже насмешливые рецензии.
В наши дни подобного отношения к искусству не хватает. Иногда кажется, что где-то есть завод по штамповке оперных певцов: все вроде бы разные, но поют одинаково. Чувство и индивидуальность — вот главное в нашем искусстве, но эти качества сегодня очень редки.

Читайте полную версию интервью в буклете к концерту 24 февраля