Тексты Время чтения: 17 мин

Теодор Курентзис: «Мы держим оборону флага культурной революции»

Международный Дягилевский фестиваль в этом году пройдёт 21—30 мая. Его программа уже свёрстана, и Теодор Курентзис готов назвать его «ударные моменты», а заодно поделиться и более отдалёнными планами.

— Говоря о программе Дягилевского фестиваля 2015 года, какое событие вы выделили бы в качестве центрального?

— Самый масштабный фестивальный проект этого года — балетный «Шостакович проект», который будет показан в вечер открытия фестиваля. Там такая история… Я в Цюрихе дирижировал оперой Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», и там была вдова Дмитрия Дмитриевича — Ирина Антоновна. Она —

эксперт в его творчестве. Мы разговорились, и она мне предложила сделать оперы Шостаковича «Оранго» и «Условно убитый» как единый спектакль. Это очень интересный материал, который никогда не ставился в театре, и вообще этот период в творчестве Шостаковича очень интересен.

Я рассказал Алексею Мирошниченко (главному балетмейстеру Пермского театра оперы и балета — ред.), что можно было бы сделать оперно-балетный вечер. Сначала он был настроен скептически, а потом проникся и сказал, что это шикарная идея. Он стал не только балетмейстером, но и режиссёром-постановщиком этого спектакля, потому что в обоих произведениях есть и опера, и балет.

Как сказано на сайте театра, опера «Условно убитый» была поставлена в России единственный раз, в 1931 году, в Ленинградском мюзик-холле — в виде эстрадного ревю с участием Леонида Утёсова и Клавдии Шульженко, а за рубежом первое театральное представление этой оперы состоялось лишь в 2013-м — в Люцерне, в рамках фестиваля «Смена декораций», под названием DerFallYY («Дело YY»).

Либретто фантасмагории «Условно убитый» хореограф Алексей Мирошниченко переписал, сохранив от первоначального варианта лишь имена главных героев. В его балете ведущая роль отведена мороженщице Машеньке Фунтиковой, которая вместе с возлюбленным Стёпкой Курочкиным попадает в зону тренировочной воздушной тревоги, где Машенька становится целью начальника манёвров Бейбуржуева.

Незаконченная опера «Оранго» долгое время считалась утерянной, но была обнаружена в архивах Музея имени Глинки в 2004 году. Это фантастическая история о создании сверхсущества, получеловека-полуживотного.

Для воссоздания эстетики 1920—1930-х годов сценографы пермского спектакля Андрей Войтенко и Татьяна Ногинова обратились к театральным эскизам одной из родоначальниц конструктивизма Александры Экстер.

— Уже объявлено, что куратором-резидентом фестиваля 2015 года будет Леонид Десятников…

— Да, это главное лицо фестиваля, потому что Десятников — одна из основных фигур в современной музыке России и ещё потому, что у него в этом году юбилей, и мы будем его здесь отмечать. Состоится три или четыре специальных концерта, теоретические конференции, а сам Десятников будет дирижировать своими произведениями на концерте закрытия фестиваля, где будет исполнена ещё Пятая симфония Малера.

Я считаю, что мы обязаны исполнить все симфонии Малера. Все российские композиторы ХХ века поддержали бы меня, потому что без Малера не было бы ни Шостаковича, ни Соллертинского…

Как сказано в блоге Дягилевского фестиваля в фейсбуке, «Десятников — один из самых исполняемых современных российских композиторов. Он определяет собственный стиль как „эмансипация консонанса, преображение банального, минимализм с человеческим лицом“. Любимый его жанр — „трагически-шаловливая вещица“. Его музыка часто звучит на крупных музыкальных фестивалях, а симфонические произведения исполняются оркестрами по всему миру».

В этом году на Дягилевском фестивале пройдёт «Десятников-гала» — авторский вечер к 60-летию композитора, на котором прозвучат его ранние сочинения: The Leaden Echo («Свинцовое эхо», 1990), «По канве Астора» (1999), а также «Возвращение» (2007) и фрагменты музыки из кинофильма «Москва» (2000). На закрытии фестивальный оркестр исполнит «Эскизы к закату» (1992) и «Путешествие Лисы на Северо-Запад» (2013, стихи — Елена Шварц, солистка — сопрано Венера Гимадиева).

Вообще, на фестивале будет много интересного: Акрам Хан покажет балет Kaash, покажем «Алису» — первый спектакль Андрея Могучего в БДТ…

Спектакль БДТ «Алиса» — это фантасмагория по мотивам «Алисы в Стране Чудес», где в главной роли — «главная Алиса БДТ». Фрейндлих, разумеется.

— Как в программе фестиваля появился Акрам Хан?

— У нас случилась такая очень странная история… Вы знаете, что мы сейчас создаём театральную комиссию, которая будет заниматься новыми, специально для нас созданными произведениями. Первый проект, который осуществит эта комиссия, одним словом не определить…

Заключённые в тюрьмах всего мира пишут стихи о свободе, о свете, о красоте. Удивительно, что люди, которые не видят свободы, могут писать о ней! Этот эксперимент начался во Франции, но мы сделали отбор стихотворений ещё и заключённых российских тюрем, и на эти тексты на разных языках выдающийся французский композитор Филипп Эрсан пишет очень красивую духовную кантату. Это почти церковная, безумно красивая музыка! В произведении участвуют хор и несколько инструментов из разных национальных традиций: скрипка, губная гармоника, дудук… Это произведение — страстное послание, слово о свободе, которое люди из заключения посылают нам, тем, кто на другой стороне…

Фрагмент из безымянной ещё кантаты Филиппа Эрсана хор MusicAeterna исполнял на мемориальном вечере Жерара Мортье на Дягилевском фестивале 2014 года.

Но это не всё. Идея заключается в том, что Сиди Ларби Шеркауи будет ставить на эту музыку оригинальную хореографию, а танцевать будут артисты нашего балета и хор! Инсталляцию будет делать Марина Абрамович.

Мы планируем этот проект представить на будущий год, а в этом году просили Сиди Ларби, чтобы он приехал на Дягилевский фестиваль, заранее познакомился с труппой, ну и, естественно, показал свои балеты. Но он не смог: у них какая-то в это время важная работа в брюссельском театре Ла Моннэ. Поэтому за современный балет у нас в этом году отвечает Акрам Хан. Так получилось — и хорошо: нет худа без добра!

Выдающийся британский танцовщик и хореограф Акрам Хан не первый год дружит с пермским балетом: он ставил танцевальный номер для Александра Таранова и Ксении Барбашёвой, когда они участвовали в проекте «Большой балет» на телеканале «Культура».

Конечно, это хорошо и очень важно, что мы увидим знаменитый балет, который никогда не был показан в России… Но моя мечта о Дягилевском фестивале — иная. Я бы не хотел показывать спектакли, которые существовали до фестиваля. Должна быть новая продукция, которая делается специально, по нашему заказу! На каждом фестивале — одна опера и один балет, совершенно новые. Это могут быть уже существующие названия, но новые постановки, а лучше — только что написанные произведения, которые заказаны фестивалем. Так, как это делается на Зальцбургском фестивале. Но Зальцбург всё-таки заказывает постановки уже существующих произведений, а мне бы хотелось, чтобы мы заказывали сами произведения. Вот это по-дягилевски! Именно такой проект — опера Дмитрия Курляндского «Носферату». И с Филиппом Эрсаном — такой же проект.

Мы будем и в дальнейшем так поступать. Сейчас ведём переговоры о сотрудничестве с Бенедиктом Мейсоном (современный британский композитор, автор Chaplin Operas, которую Ensemble Modern показывал на предыдущем Дягилевском фестивале — ред.). Несколько идей обсуждаем с Алексеем Сюмаком, прежде всего хотим осуществить его проект «Маяковский», который по каким-то причинам не был реализован в Михайловском театре.

Я очень верю в Алексея Сюмака… Мода на современные оперы в России началась с нашей совместной работы — оперы «Станция». Когда начинался фестиваль «Территория», у меня была идея заказывать оперы современным композиторам, и эта опера была первой. Мне кажется, что Сюмак очень… как бы это сказать… самый подлинный русский композитор! Очень люблю его музыку. Но в следующем сезоне мы не сможем реализовать этот проект. Только в сентябре 2016 года — после того, как сделаем «Травиату» с Бобом Уилсоном.

— Возвращаясь к Дягилевскому фестивалю… Будут ли традиционные события, такие как пиано-гала?

— Пиано-гала — это обязательно. И скрипичный гала тоже будет, как в прошлом году. Снова приедут Патриция Копачинская и ещё Илья Грингольц и Каролин Видман — самые продвинутые скрипачи Европы.

Патриция Копачинская будет также играть концерт с Маркусом Хинтерхойзером, с которым у нас хорошая дружба. Со следующего года он — интендант Зальцбургского фестиваля, куда мы приглашены ставить «Милосердие Тита» Моцарта, но он ещё и выдающийся пианист, и нашёл время для того, чтобы побывать на нашем фестивале и выступить с концертом.

Вы почувствуете это… Удивительную атмосферу, когда эти талантливые люди играют вместе.

Мы продолжаем традицию концертов альтернативной музыки. В этом году приедет Закир Хуссейн, выдающийся индийский перкуссионист. Он просто говорит с инструментом, это что-то… Это явление! Для нас, западных музыкантов… Страшно сказать, но я — западный музыкант, по крайней мере, по сравнению с Индией. Так вот, нам очень многому надо учиться у них. Это будет удивительный концерт, такой… медитативный.

— Самый волнительный вопрос: будет ли Ромео Кастеллуччи с «Весной священной»?

— Кастеллуччи не будет. Нет денег. Это чудо, что с таким отношением со стороны нашего учредителя вообще будет фестиваль! Чудо, что мы вообще существуем. Потому что… Всем всё понятно и всем всё видно.

Я вообще отношусь к людям с пониманием, стараюсь понимать трудности… Дело не в том, что Министерство культуры Пермского края бедное. Бедное министерство, бедное государство — не значит, что они бездушные. Дело в другом: настоящее искусство просто игнорируют. Бывает, что ты приходишь в гости к человеку, который беден, но если у вас добрые отношения, если хорошая душа, вы маленьким кусочком будете делиться, и это будет выдающийся вечер! А бывает, попадёшь к богачу, который не любит искусство, — и будет плохо.

Мы так много планируем, так много хотим делать! Но живём как попрошайки. Слава богу, что губернатор нам дал сейчас деньги на поездку с «Носферату» на фестиваль «Золотая маска». Хорошо, что есть люди, которые всё понимают! Потому что минкульт был готов к тому, чтобы мы в Москву не ехали, а там проданы все билеты, и столько номинаций… Я не понимаю, как мне защищать интересы культуры Перми перед всей Россией, если пермское министерство культуры этого не хочет.

Хотелось бы, чтобы в министерстве поддерживали наши идеи и говорили: «Как здорово! Давайте это делать! У нас денег нет, но давайте искать». А сейчас — ни слова поддержки.

— На фестиваль как-то повлияла международная обстановка, рост курса евро?

— Курс валют очень повлиял, а международная обстановка в принципе — нет. Никто не отказался ехать на фестиваль из-за того, что он в России. А вот финансовые сложности… Нам считают бюджет в рублях, а они считают в евро. Мы ещё два года назад договорились с зарубежными артистами на определённые гонорары, а теперь получается, что гонорары у них в два раза меньше! Пришлось уговаривать людей, чтобы они согласились у нас выступить.

Бюджет нашего театра не индексируется, а он и без того в десятки раз меньше, чем в Большом театре. Не может быть так, чтобы творчество подогревалось только мечтами и энтузиазмом, нужны реальные деньги, чтобы что-то создавать. Мы уже убедились: чем больше новой продукции, тем лучше для города — люди хотят нового.

В этом году у нас больше новых названий — и посещаемость выросла.

Понимаете, наши соперники — это не Екатеринбург и Новосибирск: их не зовут ставить спектакли в Зальцбурге, выступать в Экс-ан-Провансе, в Берлинской филармонии и зале Musikverein в Вене. Когда я говорю «соперники», я имею в виду только Москву и Санкт-Петербург, а там финансирование несравнимо выше.

У нас нет даже репетиционной базы, нет денег, чтобы снять какое-то постоянное помещение для репетиций. Для репетиций «Носферату» мы арендовали помещение в типографии «Звезды», и очень хорошо получилось!

— В социальных сетях высказывается идея закрыть фестиваль «Белые ночи», а финансирование передать «Дягилевскому фестивалю», чтобы в нём были не только элитарные, но и массовые события. Как вам такая идея?

— Последние «Белые ночи» были профанацией, потому что делались «для галочки». А так нельзя относиться к людям. Понимаете, вот если взять детские спектакли… Нельзя делать детские спектакли как попало, нельзя недооценивать IQ детей. Так же и с простыми людьми. Они — как дети: готовы брать всё, что им дают. Поэтому давать им нужно только лучшее.

Это мог бы быть хороший рок-концерт: три дня рока, чтобы люди всего города могли видеть выдающиеся концерты на открытом воздухе.

Можно было бы сделать программу, связанную с образованием: серию лекций, мастер-классов, подготовки художественной самодеятельности, чтобы с самодеятельными артистами занимались настоящие мастера. Программа на целый год, а финал — на фестивале. Но это надо делать очень серьёзно. Я бы привлёк к этой работе Академию современной музыки в городе Чайковском. Тогда действительно может что-то хорошее получиться. Но это надо серьёзно организовать.

— Есть ещё мнение, что делать Дягилевский фестиваль было легче и проще в формате биеннале, чтобы тратить на каждый фестиваль двухгодичный бюджет и два года его готовить. Тогда было бы легче осуществлять такие большие проекты, как, например, та же история с Филиппом Эрсаном.

— Я решил делать фестиваль каждый год, потому что мы — последний оплот культурной революции в этом городе. Только мы держим в этом здании оборону этого флага! Нам нужно привлекать внимание к Перми, чтобы не забыли этот город. Люди уходят, фестивали закрываются один за другим… Если мы не будем всем напоминать: «Пермь! Пермь!», мы не останемся в четвёрке важных культурных городов России. Фестиваля раз в два года для этого недостаточно.

Для жителей города это тоже важно. Если бы у нас в театре была система stagione, мы бы делали много новой продукции. Тогда фестиваль можно было бы проводить раз в два года, потому что была бы атмосфера фестиваля весь сезон! Но у нас возможности такой нет, а мы не можем заставлять людей ждать новых проектов два года.

Вопросы задавала Юлия Баталина | Интернет-издание NewsKo
Главная Журнал Теодор Курентзис: «Мы держим оборону флага культурной революции»