Городское пространство вокруг Пермского театра оперы и балета притягивает к себе. Старинные здания таят удивительные истории. И в каждом из них живут и работают замечательные люди. О том, как быть соседом Пермской оперы, как подружиться с посетителями и сотрудниками театра и, конечно же, о музыке — мы поговорили с директором кофейни Forrest, расположенной на Сибирской, 1, — Александром Заединовым.

Александр Заединов, совладелец кофейни Forrest
Фото: Instagram

Кто ты?

Меня зовут Саша, я уже четыре года работаю в кофейне Forrest, являюсь ее директором и совладельцем. А еще я очень люблю музыку.

Это та причина, по которой кофейня открылась именно здесь?

Не совсем. Пока мы искали место, посмотрели огромное количество разных пространств. Здесь нас пленило большое окно, отсутствие лестниц и атмосфера недооцененного центра нашего города. А потом мы еще узнали историю той квартиры, из которой получилась наша кофейня. Оказывается, до 2003 года здесь жили музыканты, как и во всем доме по этому адресу. Как-то несколько лет назад к нам зашла девушка и сказала: «Как у вас здорово! А я здесь раньше жила. Вот там кухня была, а тут у меня кровать стояла». Взяла кофе и ушла. Такое бытовое волшебство.

Кого ты видел посетителями твоей кофейни?

Прежде всего мы рассчитывали на служащих из соседних банков, на работников налоговой службы и на Оперный театр. В результате первое время к нам ходили одиннадцатиклассники из соседней школы № 2. Со временем они стали приводить сюда своих родителей, которые смотрели на нас поначалу довольно скептически: как все старшие, не доверяли вкусу детей. Но потом стали приходить и сами. Словом, нашими первыми друзьями оказались те, на кого мы совсем не рассчитывали.

Театр оперы и балета приглядывался к нам долго — только спустя года полтора после нашего открытия начали потихоньку подтягиваться сотрудники, потом музыканты... У всех существуют свои проторенные, привычные тропы, и весь театр до появления этой кофейни привык ходить в другое заведение. Но со временем привычки людей поменялись, и мы каждый раз рады видеть работников театра, они приносят с собой особую завораживающую атмосферу. С их приходом в нашем небольшом помещении будто возникает какая-то магия, всё наполняется силой и энергией.

Как появилось название кофейни? Что оно значит?

Первым рабочим названием было Coupe de Balzac. Я всегда был немножко занудой и библиофилом и хотел сделать не кофейню, а кофетеку: пришел, выбрал книжку, заказал кофе и читаешь. Однако друзья засомневались на этот счет: во-первых, с таким названием любой посетитель превращался будто бы в женщину бальзаковского возраста, а во-вторых, сам Бальзак всё же в 43 года умер от кофе.
И тут я вспомнил, что классе в восьмом, когда впервые посмотрел фильм «Форрест Гамп», я задумал открыть бар и назвать его «Форрест». Мне очень нравится главный герой этого фильма: он настолько любит мир, настолько честен и открыт! Сам фильм очень уютный, теплый, какой-то «зеленый», его целиком можно разобрать на цитаты. Одна из них и стала основой нашего слогана «coffee happens». Хороший кофе действительно случается, и мы это доказываем каждый день. Как и хорошая музыка — что каждый день доказывает театр.

Какие отношения у твоей кофейни с театром оперы и балета?

Наша кофейня и я сам стали частью спектакля Location. Сложился он довольно спонтанно: однажды к нам зашел автор этого проекта Андрей Платонов со своим другом и предложил записать интервью. Мы с большим удовольствием проговорили два часа кряду, Андрей расспрашивал меня о городе, о кофейне, об улице Сибирской и вообще об этом районе. Где-то через месяц мы записали мой рассказ уже более профессионально, и теперь он включен в спектакль — который я, разумеется, посетил. Мне очень понравилось обнаружить себя, во-первых, в толпе таких же «сумасшедших», во-вторых, внутри отдельного произведения с началом, кульминацией, развязкой и концовкой. Это мне очень близко.

Также по обыкновению у нас оставляют афиши будущих мероприятий и спектаклей. Мы поддерживаем Дягилевский фестиваль: помогаем волонтерам справляться с нагрузкой и предоставляем им напитки и шоколад с большой скидкой. Мы добрые соседи с театром, и мне кажется, что нам нравится общаться друг с другом.

Фото: Instagram

Вообще, что для тебя театр?

Поначалу это были приятные таинственные соседи. Сцена — это нечто закрытое, сокровенное, то, что находится где-то далеко от тебя. И ощущение, когда ты видишь музыканта или другого артиста рядом с собой, за соседним столиком — совершенно непередаваемое. Такие люди стали появляться у нас в 2017 году во время Дягилевского фестиваля, причем первыми пришли, наверное, гости города, у которых еще не было привычных маршрутов.
Помню, как к нам зашел один из директоров какого-то итальянского театра вместе со своими сопровождающими. Он заказал эспрессо, мы его сварили, а он похвалил. Услышать такое из уст итальянца вдвойне приятно. А когда оказалось, что он еще и знаменитый музыкант...

Что для тебя музыка?

Музыка для меня — это вообще всё. Это первое, что стоит во главе угла при создании атмосферы пространства, и то, с помощью чего я познаю мир в принципе. Мне кажется, первое, что появилось в мире — это звук и музыка. Сейчас я шел в кофейню и слушал любимого Леонида Федорова: «Музыка моя, с добрым взглядом, музыка моя, где-то рядом…» Я вообще люблю андеграундный рок, особенно русский: Федорова с «АукцЫоном», альбомы Егора Летова, песни раннего Бутусова с текстами Ильи Кормильцева, первые акустические концерты Константина Кинчева, стихи и песни Александра Башлачева... да тот же Бродский — это музыка!

С академической музыкой, однако же, мои отношения пока не сложились — думаю, я еще не набрался опыта, не «дорос» до нее. Пока мне тяжело ее слушать: непонятно, с какой стороны «войти» в композицию. Ощущение, будто смотришь на музыку под увеличительным стеклом, но с очень плохим зрением, и поэтому быстро всё начинает казаться одинаковым. Но я прекрасно понимаю, что это не так. Однажды я случайно зашел на концерт и влюбился в тембр виолончели. До сих пор помню это ощущение: вечер, ты выходишь из зала и знаешь, что ничего не понял, но это совсем не важно: вокруг умиротворение и покой. И это прекрасно.


Интервью: Татьяна Шкляева