Виктор Авиат — уникальный музыкант: концертирующий гобоист и успешный дирижер, осваивающий профессию композитора. 25 апреля он впервые выступит с оркестром Пермской оперы. В программе концерта: Увертюра, Скерцо и Финал для оркестра ми мажор Роберта Шумана, Симфония № 1 ре мажор «Классическая» Сергея Прокофьева и Симфония № 4 си-бемоль мажор Людвига ван Бетховена.
Вы обучались игре на гобое и фортепиано. Насколько это вам помогает как дирижеру, облегчает или усложняет процесс интерпретации произведения? Должен ли дирижер уметь играть на каком-либо музыкальном инструменте или это не так важно?
Музыкальное образование — это основа всего. Что касается интерпретации, я считаю, что это смесь инстинкта и знания. При этом инстинкт — это подсознательное выражение знаний и опыта, поэтому дирижер без образования, без культурного багажа всегда опасен для оркестра. Дирижер должен хорошо владеть (сейчас или в прошлом) каким-либо музыкальным инструментом. Иначе, как говорит Эса-Пекка Салонен, у него нет морального права требовать того же от своих музыкантов.
Профессия дирижера молодая, она появилась в XVIII веке, и вплоть до ХХ века дирижерами изначально были сами композиторы. Дирижирование было вторичным занятием. Слава и так называемая «система звезд» изменили смысл профессии. Сегодня мы часто видим, как молодые дирижеры пытаются воплотить в себе что-то или кого-то, и сам язык музыки уже не является для них приоритетом. Это приводит к эмоциональной передозировке, которая сводит на нет суть исполняемой музыки. Возможно, потому что мы живем в преимущественно визуальном мире. Я думаю сейчас над тем, как изменить эту тенденцию. Возможно, нужно начать с просвещения театральной публики.
Хотели бы вы создать свой оркестр? Или для вас интереснее и важнее работать с коллективами из разных стран и с разной традицией?
Я бы хотел собрать собственный оркестр, чтобы это был долгосрочный проект. Наверное, тогда бы я с большей радостью работал неделю здесь, неделю там с разными оркестрами, несмотря на то что времени на репетиции никогда не хватает.
Какая музыка или эпоха вам ближе? Программа предстоящего концерта в Перми говорит о широте ваших предпочтений.
Мне ближе определенный тип личности, а не эпоха. Пожалуй, мне ближе всего Моцарт. Но это не значит, что мне близок Сальери. В целом, моя формула — это драма, юмор, боль, глубина и катарсис.
Судя по записям на YouTube, в вашем репертуаре дирижера нет старинной музыки. Она вам не интересна?
Есть. К счастью, YouTube не отражает реальность. Как гобоист я, конечно, часто исполнял старинную музыку. Мой отец (французский дирижер Эммануэль Кривин — ред.) играл на барочной скрипке, поэтому этот музыкальный язык я освоил довольно рано. Сейчас есть оркестры, специализирующиеся на исполнении старинной музыки на аутентичных инструментах, поэтому современные оркестры уже не так охотно к ней обращаются. Однако если есть интерес, я всегда с радостью возьмусь за старинную музыку.
Насколько период самоизоляции повлиял на вас как музыканта и композитора? Изменились ли ваши взгляды на профессию, на жизнь?
В плане дирижирования самоизоляция заморозила всю мою деятельность. Но я продолжаю давать концерты, играя на гобое, и сочинять музыку. Также я воспользовался возможностью и выпустил несколько собственных песен.
И последний вопрос к вам как композитору. Что такое музыка? Как она рождается?
Интересный вопрос. Музыка — это, наверное, единственная вещь, которая полностью объединяет и связывает нас. Я имею в виду, всех нас. Более чем другие виды искусства, музыка — это форма духовного единения, которая не влечет за собой сепаратизма или войн. Поэтому чем бы она ни была, мы обязаны продолжать ее создавать.
Интервью:
Ирина Архипенкова
Перевод: Иван Авраменко, Анастасия Колчанова