Российская газета: Танцы с Хрущевым | Пермский театр оперы и балета

Апрель

26

27

28

29

30
Май

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31
Июнь

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30
Июль

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31
Август

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31
Сентябрь

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

26.12.2016

Российская газета: Танцы с Хрущевым

Идею развития "советского проекта" подбросил Теодор Курентзис: в старом Большом театре ставят "Золушку". Мысль подхватил худрук балета Алексей Мирошниченко у него после перенаселенного "Условно убитого" на ревю Дмитрия Шостаковича появился шанс сделать спектакль с крепким сюжетом на специальную балетную партитуру Сергея Прокофьева. Мирошниченко написал очень толковое либретто в надежном формате "театра в театре" с привычной для балета мелодрамой и непривычным острым социальным фоном.

На волне оттепели в год Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве в Большой приглашен звезда Парижской оперы. Роман Франсуа (Сергей Мершин) с начинающей звездой Верой (Полина Булдакова) заканчивается, как и полагается в конце 50-х: никто не расстрелян, просто француз выслан, а Вера вытолкнута в провинциальный театр, волею судеб - в Пермский. Радикальностью затеи спектакль похож на "Золушку" Мэттью Боурна, но как боурнова Золушка очень британка, так и пермская абсолютно отечественная, со всеми подробностями бытия несгинувшей эпохи.

На сцене готовится спектакль, и Мирошниченко наводняет процесс знакомыми подробностями. Всем плевать на прогресс в искусстве: ленивый кордебалет, заносчивые премьерши, дрожащие члены худсовета и министерша культуры в кримпленовом костюме с бабеттой на голове - привет Екатерине Фурцевой (Дарья Зобнина). Прелесть что такое - собеседование перед загранпоездкой и счастливый бег труппы по распродажам, когда домой волокут все - от белья до ковра. Мирошниченко дает ссылку на парадный 1957 год с его фестивалем молодежи, но не цепляется за точность ссылок: система допуска к зарубежным благам работает и сейчас, да и нравы в театрах мало меняются. Жалко до жути, что великую "тему времени" Прокофьева хореограф отдал под танец министерской тетке, но радостно, что в отечественный балет наконец-то проникли небожители ЦК: работники минкульта едва удержали бойкого руководителя СССР от резких па и бития ботинком по трибуне. Через много лет после Бежара, пустившего в пляс Ленина, это настоящий прорыв. Другой показательный эпизод любой "Золушки" - двенадцать ударов часов, и тут балетмейстер отдал сцену работникам КГБ, растаскивающим влюбленных. Будто дал эскиз к грядущей премьере "Нуриева" в Большом, где те же герои будут ловить Рудольфа Нуриева.

Одновременно с этой историей "для всех" есть история о прогрессе в балете. Обреченный роман развивается на фоне утверждения в Большом театре образца 1957 года нового талантливого балетмейстера Юрия Звездочкина (Артем Мишаков), за которым очевиден Юрий Григорович. И вот тут обнаруживается чемодан с двойным дном - на манер тех, что возили с собой советские артисты для кожаных курток. Происходит подмена принцев: настоящий заморский самовлюблен и неприятен, предлагает Вере глоток "кока-колы", как одаривает, так что миришься, что его заменяет будто бы талантливый скромняга Юра Звездочкин, отправившийся за Верой даже в Пермь. Другое дело, что продуманная режиссерски история не подкрепляется хореографией: фантазии Юры Звездочкина мало отличимы от постановок предшественника, так что художественная революция балетной оттепели остается под вопросом. Сакраментальный "с кем вы, мастера культуры?" так и остался в воздухе.

Видимо, со всеми.

Лейла Гучмазова | Российская газета