Ведомости: Настройка на будущее | Пермский театр оперы и балета

Июль

26

27

28

29

30

31
Август

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31
Сентябрь

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30
Октябрь

01

02

03

04

05

06

07

08

09

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

22.02.2013

Ведомости: Настройка на будущее

Пермская опера стала третьей оперной компанией — вслед за Латвийской национальной оперой и Мариинским театром из Петербурга, — кто побывал в этом году в Москве и показал по две разные постановки. Громче всех аплодировать приходится именно пермякам во главе с Теодором Курентзисом.

Театр привез два названия — классическое и современное. За современность отвечала опера Паскаля Дюсапена Medeamaterial (1992). В регулярных российских театрах европейских авангардных опер не водилось без малого сто лет — хотя от ученика Ксенакиса можно было ожидать и более сложной партитуры. Самое интересное в ней — сочетание авангардных техник с барочным инструментарием: в ней есть орган, клавесин, струнные играют на жильных струнах в строе 415. В остальном опера — типичное произведение XX века, его корни тянутся в 1960-е, когда была написана пьеса Хайнера Мюллера. Катастрофическое сознание прошлого века выразило себя через фигуру Медеи, уничтожающей прошлое и будущее. Стиль немецкой экспрессионистcкой монооперы неоднороден, он прожорлив и питается всем — от барочного пения до минимализма. Солистка Надежда Кучер справляется со всем разнообразием виртуозно как певица и артистка — ей вторит хор из оркестровой ямы, а вокруг разворачивается мрачное действо, уверенно поставленное режиссером Филиппом Григорьяном и хореографом Анной Абалихиной: с балериной в красном, скелетом в шкафу, кладбищем-бассейном, шахидами, автоматами, кровью из душа и символическим умерщвлением детей.

За классику отвечали Cosi fan tutte Моцарта. У кого мы только не слышали этой оперы, но стиль пермского оркестра MusicAeterna отличается от всех разительно. Полностью аутентичный состав с историческими духовыми (на них играют приглашенные из Европы музыканты) и даже с архаичной лютней подвергает Моцарта расчистке от поздних наслоений. Краски светятся как живопись, с которой сняли лак, увертюра и финалы несутся в невероятных темпах, не теряя ясности, пиано завораживает, детали смешат. Курентзис любуется каждой страницей — это из оперы буффа, это из оперы сериа, а аккомпанированный речитатив вообще не отличишь от Монтеверди.

Компании солистов задает тон пламенная Симона Кермес (Фьордилиджи), ее темперамент грациозно оттеняет Мария Форсстрем (Дорабелла), обе они прекрасно строят друг с другом и смотрятся благородными особами на фоне забавной Анны Касьян (Деспина). Симоне Альбергини (Гульельмо) и Гарри Агаджанян (Дон Альфонсо) — превосходные актеры, но звучат они грубовато, в то время как Станислав Леонтьев (Феррандо) несколько заторможен сценически, но пленяет гибким и звучным тенором.

Все они разыгрывают изящный спектакль, в котором режиссер Маттиас Ремус почти целиком сохраняет канву оригинала — то, что мужчины обсуждают верность своих подруг, находясь в публичном доме, нисколько ей не вредит. Художник Штефан Дитрих помещает актеров в залы, наполненные меняющимся светом Хайнца Каспера, и одевает в утонченно стилизованные платья.

Тонкая авторская фантазия постановщика раскрывается в мизансценах, полных выдумки и оттенков, она не претендует на историзм, но знаменует новую театральную веху: раньше европейской нормой было сочетание музыкального аутентизма с постановочным радикализмом (то и другое считалось антибуржуазным), а в XXI веке стоит ожидать увлечения музейностью и сценическими стилями прошлого. Пермский театр и в этом направлении движется в числе первых.

Петр Поспелов | Ведомости