Пермским меломанам, собравшимся 16 мая в Органном зале, имя Ганса Цендера хорошо известно: в своё время заметным музыкальным событием в Перми стало исполнение «Зимнего пути» Шуберта в обработке этого композитора под руководством Теодора Курентзиса и в сопровождении видео Алексея Романова. Однако «33 вариации на 33 вариации по вариациям Бетховена на вальс Диабелли» (6+) — гораздо более радикальное и смелое переосмысление классики.

Фото: Никита Чунтомов

Это сочинение — последнее у Цендера, последнее во всех смыслах: оно было создано в 2011 году, а в 2019 композитор умер, незадолго до этого заново отредактировав свои «Вариации». Это очень личное и важное размышление о музыке и времени. Оркестр Пермской оперы под управлением Артёма Абашева исполнил его впервые в России. Это серьёзный вызов: когда нет исполнительской традиции, от дирижёра и музыкантов зависит, как будет воспринято само сочинение, а не только его интерпретация.

«Вариации на вальс Диабелли» Бетховена — сочинение фортепианное, и совсем скоро мы услышим его в оригинале на Дягилевском фестивале; Цендер пересочинил его для камерного оркестра, оставив фортепиано важнейшую даже не партию, а миссию, которая актуализируется лишь в финале произведения. В течение часа музыканты провоцируют и обманывают слушателей, дают им обещания, которые выполняются — но выполняются совсем не так, как ожидаешь. «33 вариации на 33 вариации» сначала оглушают зал бессовестной перкуссией, а затем оркестр бодро и с воодушевлением начинает играть классические вариации, и ты думаешь: «Как красиво переложено для струнных! Будто так и было написало!» Как же, как же… Перкуссия безжалостно перебивает стройное пение скрипок.

Будучи интеллектуалом и эрудитом, Цендер тут и там провоцирует слушательские ассоциации: пермские меломаны вспоминали то Шнитке, то Веберна, то Эдуарда Артемьева с музыкой к фильму «Свой среди чужих, чужой среди своих»; причём речь идёт вовсе не о цитатах или заимствованиях, а об очень тонких архетипических связях. Композитор проводит бетховенско-диабеллиевскую музыкальную тему через искания музыкантов XIX и XX веков и выводит к саунд-арту века XXI, ни на минуту не забывая о классике. Она пробивается сквозь авангардные шумы — то упорно повторяющимися первыми нотами исходных бетховенских «Вариаций», то красивыми соло духовых; в приближении к финалу звучит «неиспорченный» фортепианный оригинал, но звучит в отдалении, едва слышно. В строгом соответствии с указаниями автора пианист Алексей Сучков играл за кулисами, и зал должен был буквально затаить дыхание, чтобы разобрать слабо пробивающуюся сквозь стены мелодию. Акустика помещения очень помогла; пожалуй, в Перми нет другой площадки, на которой можно было бы создать такой динамический диапазон.

Фото: Андрей Чунтомов

«Вариации» Цендера все построены на динамических контрастах. Грохот перкуссии сменяется шуршанием приглушённых скрипок, мощное оркестровое тутти — фортепианным соло, звучащим словно сквозь века. «Сменяется» — не всегда верный глагол: часто музыка выстраивается динамическими слоями, создавая не только мелодическую, но и динамическую «гамму».

У слушателя в этой ситуации тоже трудности: в отсутствие исполнительской традиции сложно оценивать качество исполнения, тем более что произведение весьма авангардное. Часть публики его не оценила: примерно на середине исполнения несколько человек демонстративно громко покинули зал, остальные же в финале устроили дирижёру и оркестру овацию. Никакие сложности восприятия не могли скрыть качества оркестра, которое было высоким, даже неожиданно высоким. Артёму Абашеву удалось собрать отличную команду классных музыкантов. В буклете, по традиции выпущенном к премьере, дирижёр говорит: «В партитуре Цендера заложены виртуозные партии, и я рад, что сейчас в театре есть такая команда музыкантов, которая обладает достаточным мастерством, чтобы сыграть это произведение на мировом уровне». Чистая правда.

Фото: Никита Чунтомов

Огромная роль в «Вариациях» отводится перкуссии, задействовано около двух десятков перкуссионных инструментов, с которыми управляются четыре музыканта. Отдельным перформансом было их перемещение по сцене — от инструмента к инструменту, особенно выделялась яркая сиреневая шевелюра Елены Рядченко: вместе с супругом Сергеем Крыловым она недавно была принята в штат оркестра, и на концерте они выступили достойной командой с пермяками Романом Ромашкиным и Константином Грачёвым.

Лирический центр композиции — соло трубы и дуэт двух труб, одна из которых засурдинена. Чистая, проникновенная мелодия требует не только виртуозного, но и вдохновенного, эмоционального исполнения, и трубачи Антон Одинцов и Алексей Шуст именно такую игру и показали.

Среди музыкантов было несколько приглашённых, например, именитый аккордеонист Сергей Чирков — в симфоническом оркестре попросту нет аккордеона, — но костяк составили штатные оркестранты.

Такую программу хорошо было бы показать на гастролях… Увы, театральным оркестрам, не встроенным в филармоническую систему, сложно себя «продать». Они бывают на гастролях лишь сопровождая балетные или оперные спектакли, и сложно сказать, удастся ли услышать «Вариации» Цендера за пределами Перми.


Текст: Юлия Баталина, Новый компаньон