В оперной труппе  — пополнение. Энхбат Тувшинжаргал пришел в пермский театр вслед за большими мечтами (одна из которых вот-вот осуществится). Как он чувствует себя в преддверии дебютов, знакомится с «городом-космосом» и поддерживает связь с родиной — в нашем интервью. 

Ваши обучение и первые шаги в оперной карьере связаны с Санкт-Петербургом. Когда и на каких условиях вам предложили войти в труппу нашего театра?

Изначально я сам захотел попасть именно в пермскую труппу. Во-первых, у меня закончился контракт с Мариинским театром. Во-вторых, я услышал, что здесь есть хороший вокальный коуч Медея Ясониди, и очень захотел поработать с ней. Наконец, я знал о том, что пермским театром руководит замечательный дирижер Теодор Курентзис.

Я отправил запись, а потом приехал на прослушивание. К счастью, Медея и Теодор остались довольны. Андрей Александрович [Борисов] сказал, что если я хочу, то могу работать в театре. Наверное, это была судьба.

Повлияла ли на ваше решение новость о том, что Теодор Курентзис покидает пост художественного руководителя?

Нет, не повлияла. Для меня также принципиально, что Пермская опера носит имя Петра Ильича Чайковского. Именно этот особый дух имени интересно почувствовать. Моей мечтой всегда было спеть Онегина. Я пел его в театре при консерватории, в Эрмитаже, даже перед финской публикой, но выйти в этой партии на сцену Мариинского театра не довелось.

К тому же здесь остается Медея, под руководством которой мне нравится заниматься. Получается, что Питер — мой второй дом, а Пермь станет третьим.       

Ваш учитель в Санкт-Петербургской консерватории, Михаил Кит, 13 лет был солистом Пермской оперы. Повлияло ли это обстоятельство на ваше собственное решение? 

Самое интересное, что он никогда не говорил о своей работе в Перми (смеется). Лишь когда я приехал сюда, узнал об этом от Андрея Александровича. Я был приятно удивлен: педагог, который мне как отец, выходил на эту сцену, а я словно продолжаю его дело, возвращаю этой сцене должное.   

Какие ваши первые впечатления от театра и города?

Очень спокойно. Порой кажется, будто я в космосе. При этом люди вокруг просты в общении, в этом городе еще есть человеческая душа.

Сам же театр маленький внешне, но с большой атмосферой внутри. В этих стенах на протяжении многих поколений работали замечательные артисты, здесь чувствуется духовный свет. Жаль только, что сейчас идет мало спектаклей из старого репертуара.  

В сентябре вам предстоит два больших дебюта на пермской сцене: Онегин в опере Чайковского и Грязной в «Царской невесте». Обе роли сложны технически и драматически, совершенно различны по сути роли и, вместе с тем, уже звучали в вашем исполнении в театре при консерватории. Как готовитесь к ним сейчас, изменилось ли видение этих образов?

Когда я выступал в консерватории, думал лишь о том, как правильно исполнить их технически и как при этом понравиться людям. Только сейчас я чуть-чуть приблизился к пониманию этих образов.

Онегин и Грязной — очень разные партии. Первый — лирический баритон, второй — драматический баритон, такой настоящий мужской голос. Освоить обе роли сразу сложно, но, если рядом хороший коуч, становится гораздо легче. Педагог всегда помогает своим ученикам, потому что тоже хочет добиться достойного результата на сцене.     

Какие вообще партии из классического репертуара вам ближе всего?

Во-первых, я благодарен Медее, Теодору, Андрею Александровичу за саму возможность стать частью оперной труппы. Это придает сил. Моя мечта — Онегин на большой сцене — осуществится уже через несколько дней.

Но есть и другие мечты. В Перми я бы хотел петь в операх Верди: Ренато (в «Бале-маскараде»), Риголетто, Дона Карлоса. Это непростые роли, но и я уже немолод, так что нужно подступаться к ним. Думаю, эти партии удобны, могут хорошо лечь на мой голос.

Честно говоря, сейчас, накануне дебютов, я очень боюсь, но считаю, что это даже хорошо. Если человек не боится, то ничего не делает. Страх придает сил. Хочется попробовать свои возможности перед новой публикой, посмотреть, примет ли она тебя. Это экзамен, как и вся жизнь. Тот случай, когда испытать страх даже хочется.       

Существует мнение, что участие в конкурсах — обязательный этап в карьере молодого артиста, едва ли не единственный надежный способ заработать репутационный капитал.  В вашем активе звания уже нескольких международных конкурсов. Как вы лично относитесь к этому этапу карьеры? Собираетесь ли участвовать еще?

Я лауреат уже десяти международных конкурсов, в том числе Римского-Корсакова, Богачева, Собинова, «Романсиады»... Этого мне вполне достаточно. Кроме того, я уже не студент. Планировал поучаствовать в конкурсах Чайковского и Глинки, но не подошел из-за возраста: оказался на год старше положенного. Хочу попробовать себя еще и в каком-нибудь зарубежном конкурсе. 

Вы уже довольно давно живете в России. Удается ли поддерживать связь с друзьями и родными в Монголии?

Жизнь идет своим чередом. Семья воспитала меня таким, каким я буду всю жизнь. Считаю, что это правильно, ведь мужчина должен быть цельным. Кроме того, родители гордятся, когда я исполняю ведущие партии, — таким образом я возвращаю им заложенную в меня энергию.