Чайковского называют самым европейским из русских композиторов. «Евгений Онегин» — русская опера?
Ее очень любят на Западе, но при этом иностранцы часто меня спрашивают, что же там происходит. У Верди, скажем, всё понятно — убийства, предательства, измены, а в «Онегине» — в чем драма?
То есть Татьяна — русская душою, а «Онегин» — сюжетом?
Нельзя разделять. Если играть эту музыку в отрыве от сюжета и текста, получится скучно, бессмысленно.
От чего зависят различия интерпретации?
От людей. В Перми премьеру поют два Онегина, Константин Сучков и Энхбат Тувшинжаргал. Они очень разные; и у каждого бывают разные дни. Стиль тоже всегда будет разным. Я дирижировал спектаклем Темирканова в Мариинском театре — там особенный оркестр, и они привыкли играть определенным звуком, в своей традиции. В других театрах свои традиции, своя философия.
Есть для вас эталон?
Очень люблю то, что делал Юрий Хатуевич Темирканов. На его интерпретацию хочется равняться.
При этом она очень необычная, темпы сверхмедленные…
Или это быстрые темпы — необычные. Смотря на чем воспитывался.
А сами вы мнение меняете?
Конечно. Я не брался за эту оперу года четыре, и теперь о каких-то решениях понимаю, что они были зря. А иногда, наоборот, я думаю, что уже тогда решения по партитуре принимал верные, но это больше было основано на ощущениях. Но сейчас я понимаю, что они были верные, и я могу их обосновать.
Вы по своей партитуре дирижируете, смотрите на старые пометки?
Как-то так вышло, что у меня нет своей. Я был дирижером-постановщиком в Риге и в Михайловском театре в Петербурге, например, и оба раза ноты мне давал театр. Но это даже лучше — начинаешь каждый раз с чистого листа.
Как со стихосложением: сначала выучить тысячу стихотворений, потом забыть и только тогда писать самому?
Я, разумеется, слушаю разные записи — но да, когда начинаются репетиции, нужно сконцентрироваться на своем прочтении и отключиться от всего остального. У меня большая история с «Онегиным». Однажды, помню, на спектакле мне ноты забыли положить, и оказалось, что я настолько хорошо знаю эту музыку, что могу дирижировать по памяти.
Любимое место в партитуре есть?
Есть, но я вам не скажу. Хотя… Когда Онегин на балу видит Татьяну, начинает звучать тема у кларнета — как будто бы простая, но в ней скрыто много больше, чем только чувства Онегина. В этот момент, мне кажется, зрители оглядываются назад и вспоминают о чем-то утраченном, о том, без чего они тоскуют.
А любимый персонаж?
Я очень понимаю главного героя.
А вот Достоевский предлагал переименовать оперу в «Татьяну», потому что главная героиня — она.
Знаю и отчасти согласен, но Онегин был мне раньше очень близок. Да и сейчас, пожалуй.
Первая редакция заканчивается тем, что Онегин восклицает: «О смерть, иду искать тебя!» — а во второй как будто бы собирается жить. Вы выбрали вторую…
Никто не знает, что будет завтра. Мы можем только догадываться, что произойдет с героями дальше.
То есть финал для вас оптимистический?
Ни в коем случае! В финале совершенно точно происходит катастрофа, просто не вселенская. Может быть, трагедия, а может быть, и нет. Надежда всегда есть. И нужно жить.
Текст: Ая Макарова