За последние несколько месяцев в пермской театральной среде произошли заметные перемены: в оперном театре наконец появился художественный руководитель, в пермском отделении Союза театральных деятелей (СТД) выбрали нового председателя правления — исполнительного директора оперного театра Анатолия Пичкалева, при этом другая видная персона организации заявила, что покидает ее ряды. Новый председатель рассказал порталу «Пермский мост» о своих планах, разногласиях в союзе, а также о двух оркестрах и двух балетах пермского оперного театра.
— 14 марта вас выбрали главой СТД. Какие у вас задачи на этом посту и планы на срок «правления»?
— Скорее всего, это не планы, потому что я проработал всего неделю, какие могут быть планы? Назовем это громким словом «программа». Когда шел на эту конференцию, я знал, что ряд организаций выдвигает меня в качестве председателя правления пермского СТД, у меня на этот счет однозначного ответа не было: надо мне это или не надо. Я состою в этой организации уже более 20 лет и, будучи отлучен от театров на семь лет, когда уходил в коммерческую структуру, я не прекращал быть членом этой организации.
Сейчас перед СТД стоит ряд задач. Самая главная — это увеличение количества людей, находящихся в членстве, и, естественно, какая-то коммерческая деятельность, потому что на одних взносах далеко не уедешь.
— В чем, по вашему, сегодня функция союза?
— Эта организация должна объединять и защищать членов СТД. Зарплата актеров маленькая, инфляцию тоже никто не отменял, расходы на проживание, на ЖКХ, на питание — все это растет, жить очень сложно. Поэтому когда ты объединяешься в сообщество и понимаешь, что находишься в команде людей своего круга, становится легче существовать.
Но СТД нужно помещение, где мы могли бы собираться. В настоящее время в пермском отделении состоит 403 человека, но собраться вместе мы не можем — у нас нет своего помещения. Оно было в свое время в церкви, которая на улице Горького, но нас оттуда выселили.
— По этому поводу вице-премьер правительства края Борис Мильграм сказал, что еще год назад выделялось помещение под Дом актера в центре города на Ленина, 64, но до сих пор оно не задействовано.
— Не буду опровергать его слова или сомневаться в них. Сейчас жду документов и ключей от этого помещения, которое как бы нам выделялось. В течение года этот разговор идет, но пока туда никто даже не заходил.
Я дал задание юристу выяснить, где находятся ключи и документы, на каких условиях нам это помещение передается. Было сказано, что цена вопроса — 1 млн 600 тыс. рублей в год. Конечно, никаких членских взносов не хватит, чтобы содержать это помещение. Возникает два момента: если мы его берем, то прихода денег нам ждать неоткуда, и мы должны будем либо нагрузить все театры вкладом в развитие Дома актера, либо научиться зарабатывать на этом помещении деньги. Это может быть субаренда или проведение каких-либо мероприятий. В общем, для того, чтобы творить, нам нужно место, где творить, на улице мы это делать не можем.
— Снова о Мильграме. Чиновник, без малого неделю заявивший, что покидает ряды СТД, считает его «бесполезной и бездейственной организацией»…
— Не согласен с такой трактовкой. Наверное, я бы сказал, что СТД нужно более активно включаться в действия, связанные с Пермским краем. Почему мы не говорим про фестивали, участие в «Золотых Масках» и так далее — это все-таки проблемы театра, а не СТД. Иначе зачем нужна администрация театра? Я не совсем с ним согласен, хотя разумные зерна в его высказываниях все-таки есть.
Может быть, это звучит грубо, но я на этом совещании сказал, что когда смотрю в зал, то вижу не Союз театральных деятелей, а пенсионеров актерского дела. Но когда к нам приходит выпускник, нам бы его принять в члены СТД, а он должен проработать еще три года. А через три года ему это уже не надо. Казуистика кроется в самом уставе. И этот вопрос мы тоже будем решать. На очередном заседании правления СТД, думаю, поручим кому-нибудь заниматься молодежной секцией правления.
Есть проблема с пенсионерами. Львиная доля членов СТД — неработающие пенсионеры, многие из них просто не платят членские взносы, но числятся в СТД, и не хочется их выгонять. Среди профессиональных союзов мы являемся самой большой по численности организацией, но, думаю, это только из-за того, что мы не исключаем из членства.
— Что касается коммерческой составляющей. Опять же Борис Мильграм говорил, что на СТД выделяется 1,5 млн рублей…
— Деньги СТД выделяться будут, но только под конкретные проекты, а не на содержание здания. Может быть, это и правильно. То есть, если мы найдем способы и формы, которые будут интересны министерству культуры и правительству, то будем получать средства. Знаю, что та же «Соломенная шляпка» уже включена в программу «Белых ночей», и под нее будет идти финансирование. Наша задача — придумать такие мероприятия.
— А как вы относитесь к тому, что Мильграм ушел из СТД?
— Думаю, что это был крик души. По крайней мере, пока я заявления от него не видел. Он сказал, что уходит, но разговора такого у меня с ним пока не было. Постараюсь разубедить его в необходимости выходить из этой организации. Если, конечно, он скажет, что ему как чиновнику нельзя состоять в ней, тогда это будет уже другой вопрос. Каждый человек нужен СТД. Тем более вице-премьер.
— Если говорить о вашем театре… Как вы относитесь к назначению художественным руководителем Теодора Курентзиса?
— Прекрасно! Дело в том, что когда Борис Леонидович (Мильграм — прим. ред.) предложил мне снова вернуться в театр, я сказал, что не хочу отвечать за художественную составляющую театра. Проработав больше 30 лет в культуре, я понял, что ничего в культуре не понимаю. Для себя я придумал другую должность — театральный управдом, все смеются, но это наиболее точно характеризует то, чем я занимаюсь в театре. Выстраиваю систему взаимоотношений, я хозяйственник. А вот как мы будем играть и что мы будем играть, это уже не моего ума дело.
И когда я узнал, что Борис Леонидович ведет переговоры с Теодором Курентзисом, а он в настоящее время считается одним из самых лучших дирижеров, подумал, разве это плохо? Мы делим в городе одних и тех же артистов оркестра с Театром-Театром и с Евгением Тверетиновым, потому что нет в городе больше музыкантов. А сейчас приехали прекрасные молодые ребята с великолепной школой. Разве плохо, что в Перми появится 80−85 великолепных музыкантов из Новосибирска, Москвы, Санкт-Петербурга, из европейских стран? Мы на их базе сможем поднять музыкальную культуру.
-Есть, наверное, немало вопросов относительно разницы в зарплатах музыкантов?
— Новые музыканты получают значительно больше. На это мы говорим, что если наши музыканты дойдут до уровня исполнительского мастерства музыкантов «MusicAeterna», и у них будет повышаться заработная плата. Сейчас глупо платить те же деньги — наши музыканты не смогут играть так же, как люди, приехавшие к нам. Перми стоит только завидовать, что мы смогли в это сложное время получить дотацию и можем этих ребят содержать. Конечно, это будет обидно слышать нашим музыкантам, но такова жизнь. Поэтому надо подниматься до уровня хороших музыкантов, а не спускаться ниже.
— Как «уживаются» в театре два оркестра?
— Это два самостоятельных коллектива. Оркестр «MusicAeterna» — это отдельная структура, как хор, оркестр, балет и так далее, которая будет при необходимости входить в состав большого оркестра. Часть постановок будет ставиться уже с новыми музыкантами, но «старый» оркестр никто не убирает.
— Есть ли случаи перехода музыкантов из одного оркестра в другой?
— Были попытки перейти в «MusicAeterna», но мы их пресекли. Мы хотим, чтобы наш оркестр тоже развивался, а для этого ему необходимы хорошие музыканты. Я об этом говорил еще девять лет назад, когда мы начали активно ездить зарубеж. В это время театр стоит, он не работает. Я тогда говорил, что нам в любом случае придется иметь две балетные труппы и два оркестра. Конечно, тогда мне и в голову не могло прийти, что мы получим такой подарок от министерства.
— То есть в театре планируется вторая балетная труппа?
— В идеале, да. По статистике, в прошлом году семь месяцев пермского балета не было вообще — пять месяцев он был на гастролях и два месяца у артистов отпуск. Поэтому были жалобы. А мы планируем продолжать гастрольную деятельность. Поэтому в любом случае нам нужно иметь, если и не два балета, то хотя бы полтора.
— В январе, когда Теодора Курентзиса только утвердили на должность, инициативная группа театра присылала письма, в которых говорилось о недовольстве труппы таким назначением. Есть ли сейчас какие-то разногласия между художественным руководителем и труппой?
— До прихода были трения, а после первого концерта все всё поняли. Это первоклассные музыканты. Да, до них еще расти и расти, но наши солисты к ним потянулись. Не все, конечно, кто-то дистанцируется, но кто-то смотрит на Теодора как на бога. Он считается одним из лучших дирижеров мира. Он говорит, что мы выведем наших солистов на мировой уровень. Я в его словах нисколько не сомневаюсь.