Интрига - кто же все-таки станет художественным руководителем Пермского театра оперы и балета - наконец разрешилась. 11 января этого года Теодор Курентзис подписал соответствующий контракт. Что это внесет в нашу театральную жизнь? Об этом мы разговариваем с директором оперного театра Анатолием Пичкалевым.

- После переезда в Москву Георгия Исаакяна пермских зрителей волновал, в общем-то, один вопрос: что будет дальше с театром? Особенно много слухов крутилось вокруг имени Теодора Курентзиса. То он едет в Пермь, то не едет. А если едет, то для того, чтобы напрочь перевернуть все в театре. Так чего же нам ждать?

- Сразу скажу, что Теодор Курентзис с 11 января является художественным руководителем театра. В настоящее время он находится в Баден-Бадене, где выпускает в театре «Фестиваль-Хауз» оперу Моцарта «Cosi fan tutte» («Так поступают все»).  Премьера состоится 27 января. Мы с Борисом Мильграмом поедем туда смотреть постановку, потому что это будет совместная ко-продукция - Баден-Баденского театра и нашего. Чем хорошо такое кооперирование - тем, что расходы делятся пополам. Постановка осуществлена, декорации и костюмы есть. Тем не менее цена вопроса все равно довольно приличная, поэтому в  2011 году мы планируем только одну большую оперную премьеру - «Cosi fan tutte». Но все остальные наши планы, которые мы намечали в начале сезона, остаются без изменений

- Кроме «Золотого Петушка»?

- Этот спектакль изначально был под вопросом, и мы его особо не планировали. Понимаете, когда Исаакян пришел в Пермский театр, это был театр Курочкина и Пасынкова. Он за эти 20 лет много поменял,  превратил его в театр Исаакяна. Теперь в Перми будет театр Курентзиса. Я не знаю пока, каким именно он будет - плохим или хорошим, это покажет время. Судить можно будет через четыре-пять лет, не раньше. Но досужие домыслы, что всех повыгоняют, это полная ахинея.

Да, у нас формируется другой театр, но я постараюсь, чтобы этот процесс был не революцией, а эволюцией. Изменения пойдут постепенно. Вводится «Cosi fan tutte» - какой-то другой спектакль уберем. Но это и раньше было. Мы не можем хранить по 200 спектаклей. У нас даже места для стольких декораций нет, их некуда складывать.

- Это не так. Да, частично наш театр будет входить в систему «стаджионе». Но мы сами задыхаемся от нашего напряженного ритма. По утрам - репетиции, вечером - спектакли. Утром - репетиция, вечером - другой спектакль. И так каждый день. Люди устают. 

Я привык после каждого балетного спектакля ощущать чувство гордости за наш балет. На гастролях в Голландии каждый вечер я был просто окрыленный - как ребята танцевали! После возвращения пришел на «Щелкунчик» - совсем  не то. Нет, зрители смотрели, хлопали, но я же знаю уровень  пермского балета. Все понимаю - репетиций не было, усталость, акклиматизация артистов. И на следующем спектакле все уже пришло в норму. Но в чем прелесть этой системы «стаджионе»? Перед премьерой пять дней идут репетиции - утром и вечером. Артисты настраиваются на спектакль.  Затем он показывается несколько дней подряд - блочной системой. Большой театр, кстати, уже давно перешел на эту систему.

Некоторые элементы блочной системы у нас уже внедряются. Вот сейчас выпускаем балеты Дж. Роббинса, до этого на 4 дня снимали репертуар, чтобы люди вышли на сцену,  как следует почувствовали ее, а потом играли. «Дафнис и Хлоя» - тоже идут два спектакля подряд. Но проблема в том, что если  кордебалет  может танцевать каждый день, то с солистами все намного сложнее. Если у нас будет 4-5 хороших солистов, то мы сможем спокойно поставить спектакль и показывать его подряд 4-5 дней.

Но мгновенно это не произойдет. В этом году у нас будет  один спектакль по этой системе. Это «Cosi fan tutte». Там  большие декорации, их нужно монтировать, на это нужно время. И, конечно, если поставим такой спектакль, его надо будет играть несколько дней подряд.

- И что? У нас постоянно возникают проблемы с Евгением  Тверетиновым (дирижером Пермского губернского оркестра. - Прим. авт.), потому что мы с ним делим одних и тех же музыкантов. Их нет. Не стало музыкантов, играющих на духовых и деревянных инструментах. Молодежь не идет на эти специальности. На них недобор и в музучилище, и в культпросветучилище, и в институте культуры. Если к нам приедут 85 отличных музыкантов - разве это плохо? Мы снимем сливки с Питера, с Москвы. К нам приедут 15 человек из-за рубежа. Почему у нас не возникает вопросов по поводу легионеров в футболе, хоккее? «Урал-Грейт» весь был из легионеров, там  не было ни одного пермяка. И все гордились: «Урал-Грейт» - чемпион России. И  правильно гордились.

А теперь будем гордиться своим оркестром и своим художественным руководителем. Обратите внимание - весь музыкальный мир обсуждает переход Курентзиса. В Интернете есть  даже голосование на тему: правильно ли делает Курентзис, что переходит в Пермский театр. Это придумали не мы, а музыкальное сообщество. Его не зря называют вторым Гергиевым. Что-то в нем есть такое, что люди за ним идут, кидают свои насиженные места, едут за ним. Значит, чем-то он их и кроме денег пленяет.

Но при этом мы наш оркестр не разгоняем, будем только вносить в него свежие силы. У нас будут два оркестра. Вот в феврале пройдут два концерта симфонической музыки. 5 февраля будет Анисимов с нашим оркестром, а 10-го - Курентзис с «Musica Aeterna». Оперные премьеры будут играться новым оркестром. А в идеале после реконструкции театра у нас будут два зала, две оркестровые ямы и два оркестра должны будут играть. В одном зале - оперу, в другом - балет.