Строго говоря, каждый из этих балетов по-своему не нов: у всех есть определённая предыстория. «В стиле рококо» — постановка главного балетмейстера театра Алексея Мирошниченко, сделанная в прошлом сезоне для выпускного класса Пермского хореографического колледжа. Получилось удачно, и Мирошниченко решил перенести эту работу в труппу театра. Monumentum pro Gesualdo и Kammermusik ?2 — балеты Джорджа Баланчина. Наконец, «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего» — один из легендарных спектаклей дягилевской антрепризы. В то же время каждый из этих балетов, оказавшись на пермской сцене, стал по-своему нов. И совершенно ново их единство — вечер балета «В сторону Дягилева».

Это название игриво: оно перекликается с названием главного романа декадента Марселя Пруста «По направлению к Свану» (возможный перевод — «В сторону Свана»), как бы предупреждая зрителя о том, что ему придётся иметь дело с высочайшей степенью эстетства — уровня Пруста и Дягилева.

Эстетская игра со стилями присутствует во всех четырёх балетах. Первые три — заигрывание с классикой разной степени «древности»: после рококо, обозначенного в заглавии первого балета, следует эпоха Возрождения, поскольку Игорь Стравинский стилизовал свою музыку под творчество композитора XVI века Джезуальдо да Веноза, а Баланчин, следуя за музыкой, стилизовал соответственно танец; в третьем балете композитор Пауль Хиндемит творчески переосмыслил стилистику барокко, и то же сделал Баланчин. «Шут», стоящий в этом ряду немного особняком, — тоже игривая стилизация, но уже под русский модерн.

«Вариации на тему рококо» поставлены на музыку одноимённого произведения Чайковского для виолончели с оркестром, далее следуют Стравинский и Хиндемит; музыку «Шута» написал Сергей Прокофьев. Неудивительно, что за музыкальное руководство постановкой взялся Теодор Курентзис, который к тому же сам дирижировал «Шутом». Зрители первых рядов испытали приступ лёгкой шизофрении: MusicAeterna и её харизматичный руководитель были, как обычно, темпераментны и музыкальны, и постоянно присутствовало искушение смотреть не вверх — на сцену, а вниз — в оркестровую яму.

«Вариации на тему рококо», несмотря на «школьное» происхождение этой постановки, никак нельзя считать «разогревом» для последующего сценического действа. Особенно красивы и богаты нюансами соло, которые Мирошниченко подарил приме труппы Наталье Моисеевой. Танцуют три балерины и четыре танцовщика, и это «несимметричное» количество позволяет образовывать самые различные фигуры: дуэты, «амур а труа»… пардон, па-де-труа, а иногда кто-то из мужчин вынужден танцевать танец одиночества. Но в каждом случае хореографическая конструкция на сцене очень красива.

В Monumentum pro Gesualdo балетная лексика подчёркнуто манерная. Это своего рода стилистическое упражнение, в котором многочисленные исследователи пытались найти намёки на судьбу обозначенного в заглавии композитора Джезуальдо ди Веноза, который прославился не только по части музыки, но ещё и как убийца собственной жены и её любовника. Пытались найти… но безуспешно. Баланчин проявил полное равнодушие к роковым страстям, отнёсшись к Джезуальдо лишь как к ярчайшему выразителю музыкальной эстетики своего времени.

По сравнению с «Памятником Джезуальдо» Kammermusik ?2 на музыку Хиндемита выглядит чрезвычайно «навороченным» и даже несколько суетливым. С одной стороны, в нём сказалась барочная причудливость, неровность и избыточность; с другой стороны, в движениях танцовщиков, особенно мужского кордебалета, постоянно проскальзывают намёки то на «безумные» танцы ХХ века, все эти твисты и рок-н-роллы, то на «механические» движения роботов, то на увёртки спортсменов. Хореографический гений Баланчина умудрился в получасовой миниатюре выразить страх перед наступлением новой эпохи и тут же преодолеть этот страх, ассимилируя и «приручая» новую эстетику.

Наконец, главная новинка вечера — «Сказка о шуте». От постановщика потребовались изрядное чувство юмора и такт: в сказке (записанной, между прочим, в Пермской губернии, что Мирошниченко особенно «грело») речь идёт о шутках очень злых, в результате которых люди гибнут. Устроить из этого архаичного сюжета что-то по-настоящему весёлое — задача амбициозная, и постановщику это удалось.

Не поддавшись на искушение сделать спектакль в откровенно лубочной эстетике, Мирошниченко играет с фольклором так же, как это делали художники и архитекторы начала ХХ века, те, что создали стиль «русского модерна».

Особенно впечатляет в работе хореографа то, что при всей сюжетности балета, при наличии ярких характеров это очень танцевальный спектакль, не имеющий ничего общего с пантомимой и драмбалетом.

Премьера многих артистов показала с новой стороны. Анна Поистогова, замеченная прежде в характерных ролях, блистала в классическом соло. Ксения Барбашёва и Инна Билаш лихо вывели полные мелких деталей партии в Kammermusik ?2. Но особенно блеснула мужская часть труппы — как солисты, так и кордебалет. Особенно впечатлил Александр Таранов в роли Шута — это настоящее открытие вечера. А заслуженный Сергей Мершин в роли Купца второй раз — после миниатюры Quotidianо в программе современной хореографии «Видеть музыку» — доказал, что он отличный комический актёр.

В следующий раз «В сторону Дягилева» будет исполняться через полгода — на фестивале «Дягилевские сезоны».

Источник