Накануне долгожданного концерта в Перми, Павел Катаев заглянул на репетицию коллектива, а Наталья Овчинникова поговорила с артистами хора, которые раньше представляли разные города, но собрались в одном ради общей цели. 

Фото: Марина Дмитриева 

Начинают с духовного концерта «В молитвах неусыпающую Богородицу». Хормейстер слушает ансамбль сначала в целом, затем группы голосов по отдельности и… отвечает списком замечаний. В партии басов торчат «грязные швы» и «кудрявые ноты»; тенора «начали не ровно», хотя «тембры не торчали»; у альтов обнаружились «стыки между нотами», а к сопрано «всегда будет много претензий». Впрочем, со стороны комментарии не выглядят претензиями — это больше похоже на диагностику контакта с музыкальным материалом. Именно диагностику — калибровка будет впереди. 

В музыке Свиридова находятся свои сложности. Только «никакого напряжения не должно быть слышно», просит Валерия Сафонова. Заметив движение в группе басов, просит сразу же обсудить материал и прийти к общему пониманию. На «Зимнем утре» спотыкаются. «Нечисто», — констатирует хормейстер и вновь призывает певцов к рефлексии. Придется «выравнивать ансамбль тембрально», но это уже задачи «шефа» — главного хормейстера Виталия Полонского.

В немецкоязычных «Песнях любви» Брамса требуется более тщательная шлифовка произношения и мелодики. Под навязчивый гул реактивных самолетов, регулярно пролетающих над городом, артисты оттачивают иностранные звукосочетания и добиваются романтической музыкальности.

Фото: Марина Дмитриева

На другой день репетицию проводит Виталий Полонский, «шеф». В классе только мужской состав. Прорабатывают детали, которые беглым ухом даже не услышишь. Вновь и вновь прокручивая «Вечернюю песню» Йозефа Райнбергера, главный хормейстер борется за отточенные ноты и чистое легато, просит «не выстреливать» звуком, но «мягче опускать» его. Не отрывая взгляда от партитуры, Полонский дирижирует буквально всем телом, фиксируя темп щелчками, подчеркивая жестом ноты, рисуя в воздухе переходы. «Будь вы профессиональным коллективом, а не хором любителей музыки, вы бы всё еще раз пропели дома», — шутит он.

Полонский словно одновременно пребывает в двух плоскостях: полностью контролирует процесс извне и находится между исполнителями. Вероятно, чтобы понять секрет их взаимопонимания, вычислить, как полсотни разных людей настраиваются на одну волну, нужно суммировать все — и рабочие, и нерабочие — часы, проведенные ими совместно на репетициях, концертах и гастролях.

«Как сделать так, чтобы вы не сипели…» — погрузившись в себя, рассуждает Виталий Полонский, стоя над мотетом Пуленка O Magnum Mysterium. И вскоре находит решение: «Басы, я вами безумно горжусь за эти два такта», — не скрывает он своей хормейстерской радости.

Опера Генри Пёрселла «Королева индейцев» в постановке Питера Селларса

Обобщая свой репетиционный день, Валерия Сафонова напомнила артистам о потоке энергии, которую они способны извлечь из партитуры и облечь в форму своим исполнением. Делая то же самое, Виталий Полонский просил знать материал, а иногда просто перетерпеть его сопротивление. Почему хор musicAeterna берет на себя особую ответственность за прочтение тех или иных партитур, было понятно и до репетиций. Но как именно они оформляют эту энергию, осталось загадкой и после. 

Человеку, не обладающему слуховым опытом и фокусировкой, как у хормейстера, трудно заметить все «кудрявости», «стыки» и «выстрелы», на которые обращает внимание профессионал. Еще сложнее — понять, как должен преодолевать их и в каком направлении развиваться один из лучших (а если сделать акцент на недавней награде — Международной премии Opera Awards, то — лучший) в мире хор. Но в этой таинственности есть свое обаяние. Misterioso, как любит говорить худрук хора Теодор Курентзис.

Анастасия Егорова, артистка хора musicAeterna, контральто

Как вы попали в хор musicAeterna?

Я выходец из оперного хора. Устроилась в театр в 2006 году, когда хормейстером был еще Владимир Никитенков. Потом на два сезона ушла в декрет и вышла на полставки, когда хормейстером уже стал Дмитрий Батин. Зимой 2011-го приехал Теодор Курентзис с оркестром musicAeterna, и вскоре бросили клич о прослушивании в новый хор. Я решила попробовать. Из Перми тогда, кажется, взяли только троих. Я оказалась в их числе. 

Что вас попросили спеть на прослушивании?

Надо было исполнить два произведения. Обязательно хоровую фугу из Реквиема Моцарта и что-нибудь сольное. Поскольку тогда шла целенаправленная подготовка к премьере Cosi fan tutte, то хормейстер Виталий Полонский давал некоторым ноты из этой оперы, чтобы представить, как человек будет звучать в новом проекте. 

В чем, по-вашему, секрет успеха хора musicAeterna?

Я считаю, есть три кита, на которых всё держится. Во-первых, Теодор Курентзис, который каждый проект превращает в особенный. Во-вторых, сильные исполнители. И здесь я хочу прежде всего отметить мужскую часть хора — это действительно основа нашего успеха. Наконец, в-третьих, хорошие зарплаты, которые привлекают хороших вокалистов, позволяют им переезжать в Пермь вместе со своими семьями. 

Кажется, на репетиции вы делаете то же самое, что и другие коллективы. Откуда берется искра, которая делает этот хор особенным?

Наверное, залогом служит творческая скрупулезность, дотошность нашего хормейстера Виталий Полонского — на этом завязана техническая сторона процесса.  Иногда думаешь: «Ну сколько можно!» Но именно после усердной шлифовки появляется ансамбль. 

Любопытно, что внутри хора образуются еще более камерные коллективы со своим, особенным репертуаром. Например, ваш квартет (вместе с Еленой Подкасик, Альфией Хамидуллиной и Еленой Шестаковой) — Jazz Aeterna.

И не только он. Сейчас мы вместе с Элени-Лидией [Стамеллу], Серафимом Синицыным и Павлом Харалгиным создаем ансамбль старинной музыки «Калифоника». Мы дали один концерт, отложили материал на лето, потом снова собрались вместе — и поняли, что у нас классно получается. 

Можете ли вы назвать качества, обязательные для артиста хора musicAeterna?

Музыкальная грамотность, хорошие вокальные данные (тут я не открыла Америку) и, конечно, пламенное сердце, чтобы созерцать творческий процесс и проникаться им. Еще неравнодушие к профессии, готовность на какие-то жертвы. Я имею в виду, что порой приходится поступаться свободным временем, выходными, досугом с друзьями и даже общением с родными. Но это не напрягает, когда сердце открыто для творчества.

Какой из проектов хора musicAeterna вам кажется наиболее успешным?

Я назову проект, который кажется мне наиболее душевным — и это «Королева индейцев». В ней ощущалась особая духовная наполненность.

Элени-Лидия Стамеллу, артистка хора musicAeterna, сопрано

Что привело вас в хор musicAeterna? Ради чего или кого вы приехали в Пермь из-за границы?

Ради кого. На самом деле я поначалу не знала про musicAeterna. На протяжении нескольких лет я внимательно следила за карьерой Теодора Курентзиса, слушала его выступления на YouTube, и он мне так понравился, что захотелось с ним работать. В то время я училась в Нью-Йорке: после диплома певицы обучалась актерскому мастерству. Параллельно сотрудничала как приглашенная солистка с театром Олденбурга: это город в Германии, расположенный между Бременом и Амстердамом.

Однажды у Теодора случился концерт в Амстердаме. Я приехала, показалась ему, после чего было устроено прослушивание в Афинах — сначала у Медеи Ясониди (ныне директор по кастингу в Пермской опере — ред.), а потом у Теодора. Он сказал, что в Перми есть хор и там есть место. В Нью-Йорк я тогда не вернулась, даже вещи не забрала.

С какого проекта началась ваша работа в хоре? В какой партии вы впервые выступили как солистка?

Первой крупной постановкой с моим участием в составе хора была «Королева индейцев» Пёрселла в постановке Теодора Курентзиса и Питера Селларса. А первой сольной партией была Вторая женщина в опере «Дидона и Эней» во время европейских гастролей Теодора с оркестром и хором musicAeterna.

Как, по-вашему, в чем секрет успеха хора musicAeterna?

musicAeterna — единственный хор, с которым я когда-либо работала, поэтому обойдусь без сравнений с другими. Нас объединяет то, что мы все инспирированы Теодором, мы все как его дети. Кроме таланта, у нас есть то, что можно назвать душой коллектива, — общая идея, нацеленность на высокое качество, единая энергия. Чтобы создавать музыку, нужно быть открытым человеком и каждую секунду любить то, что ты делаешь. Мы исполняем разную музыку, это, с одной стороны, нагрузка на голос, а с другой — гарантия постоянного развития и расширения своих возможностей.

Как бы вы описали метод работы главного хормейстера Виталия Полонского?

Он очень теплый человек. У них с Теодором у обоих доброе сердце, они оба очень много работают, и мне это близко. Они внимательны к деталям и готовы тщательно их оттачивать.

Какой проект в портфолио хора musicAeterna, на ваш взгляд, самый успешный на текущий момент?

«Жанна на костре» Онеггера. Я не оцениваю музыку, потому что меня априори вдохновляет всё, что делает Теодор, а говорю о постановке. Ромео Кастеллуччи на данный момент мой любимый режиссер. Он и Теодорос Терзопулос.

Вы единственная иностранка в хоре musicАeterna?

С 2012 года и до недавнего времени было так. В этом сезоне пришли две новые девушки — одна из Греции, другая из Республики Беларусь. 

«Мы просто другие»

Валерия Сафонова, хормейстер хора musicAeterna, сопрано                                

Вы работаете с Теодором Курентзисом со времен хора New Siberian Singers. Легко ли вам было принять решение о переезде из Новосибирска в Пермь?

Мне сделали предложение, от которого я, как говорится, не смогла отказаться. На самом деле в Пермь я приехала из Москвы, куда уехала из Новосибирска несколькими годами ранее. Когда Теодор с командой собрались сюда, они пригласили меня. Почему я согласилась? Всё просто: я не встречала в своей жизни музыканта, более близкого мне по духу, чем маэстро. Я достаточно амбициозный человек, мне нравится самой заниматься музыкой. И Теодор — это, пожалуй, единственный руководитель, в связке с которым я готова быть ведомой, а не ведущей в музыке. Я могу сотрудничать и с другими дирижерами, но именно Теодор для меня безусловный лидер в творческом процессе. Он меня вдохновляет. Я ему верю. 

В чем, по-вашему, секрет успеха хора musicAeterna?

В Теодоре.

Но ведь он присутствует не на каждой репетиции и даже не на каждом концерте.

Но у него есть правая рука — главный хормейстер musicAeterna Виталий Полонский. А у Виталия Анатольевича есть «правая нога» и так далее. Мы все стараемся работать в одном направлении, и это направление так или иначе ведет к Курентзису. 

В этом году у вас много новичков.

Потому что поставлена задача расти: в перспективе запланированы проекты с большим хором. Сейчас Виталий Анатольевич занимается тем, что пытается собрать по стране восемьдесят первоклассных певцов.

Неужели это трудновыполнимая задача для такой большой страны, как наша, с таким количеством музыкальных учебных заведений?

Это безумно трудно, потому что нужны не просто хорошие голоса. Бывает, приходит голос — но есть проблемы с грамотностью. Другой полюс — очень грамотные ребята, ушастые, прекрасные, профессиональные хоровики, но — мало голоса. В идеале необходимо, чтобы человек обладал сочетанием профессиональных навыков, которое, кстати, встречается не у всех желающих работать в хоре, и при этом чувствовал музыку так же, как Курентзис, дышал с ним одним воздухом.

Часто можно услышать характеристику «не в эстетике». Это значит, что человек не делает гибкую фразировку, пытается просто исполнять штрихи, но нужно не это. Нужна музыкальность. Это трудно перенести на бумагу, не каждый композитор прописывает всё до мельчайших деталей. Да и как объяснить на письме, что должно произойти: сколько теплоты вложить в определенную ноту, а какую ноту оставить холодной? Но у Теодора космическое терпение. Ради нужного результата он готов повторять одно и то же пятьсот тысяч миллионов раз.

Много ли певцов начиная с 2011 года приходили в хор, не приживались и уходили?

Немного, но такие были. Это нормальные профессиональные ребята, которым просто не подходит наш стиль работы. Они к другому привыкли. Скажем, для них в консерватории работа с хором была последним экзаменом. Для них главное — всё правильно прочитать, по вертикали и по диагонали. У нас же этим мало занимаются. Я шучу, что у нас хор гениальный, но непрофессиональный. Мы способны потрясающе спеть, но тем, что относится к традиционной хоровой школе (строй, чтение с листа), мы занимаемся мало. Ну, просто мы другие. Кто-то, например, привык идти только прямо и снимать всё на третью долю — так вот им с нами неуютно, неудобно, им непонятно, как это третья доля всё время появляется в разных местах. А у Курентзиса всегда так, потому что у него музыка живая.

На каких произведениях обычно тестируют новоприбывших?

О, это целый набор, собранный Виталием Анатольевичем за многие годы. В частности, он всегда спрашивает фугу Kyrie eleison из Реквиема Моцарта. Еще для нас очень важны языки и старинная музыка. Но вообще прослушивание не дает полной картины, нужно какое-то время пожить, поработать с человеком, чтобы понять, подходим ли мы с ним друг другу.

Какой, на ваш взгляд, самый удачный проект хора musicAeterna на текущий момент?

«Королева индейцев», причем, я сужу как по удовольствию, которое получил от работы хор, так и по реакции публики. Еще очень хороший был «Фаэтон». Знаю, что ребятам было очень приятно участвовать в этой постановке.