Всякий раз при открытии балетной программы Нацфестиваля есть желание найти в ней тренд, скрытую логику или хотя бы "свойства сезона". И вот уже несколько лет обнаруживается, что самые интересные спектакли афиши родом из нестоличных театров Перми и Екатеринбурга. Иногда - из "вечно вторых" театров, например, столичного МАМТа. В 2018 году правило вновь сработало: перевес даже количественный, до конкурса дошли по два спектакля из Екатеринбурга и МАМТа. А вот гранды - Большой и Мариинский со всеми своими бюджетами - представлены однократно. Один спектакль выбран из Перми - и именно "Золушка", премьера прошлого сезона, открыла нынешнюю балетную афишу.

Событием он стал еще на премьере, поскольку "Золушка" росла любимицей сразу двух авторов, дирижера и хореографа. Теодор Курентзис нырнул в громадную партитуру Прокофьева с головой и увлек трепетный оркестр musicAeterna этой так называемой сказкой с волшебством струнных и жутковатым трагизмом духовых: все три часа действа мчатся легко, не давая опомниться. Хореограф Алексей Мирошниченко (бывший артист Мариинского, интересный автор "среднего" поколения российских хореографов и худрук Пермского балета, только что показавший в Кремлевском дворце своего нового "Щелкунчика") внимателен к истории не меньше. Сюжет новый, с любовно сконструированным "театром в театре": действие разворачивается в реалиях советского балета 1957 года и приходит в сегодняшний Пермский театр. Прекрасный принц здесь - звезда Гранд-опера (Никита Четвериков - номинант на лучшую мужскую роль), приехавший в Москву на фестиваль молодежи и студентов, милый и удручающе наивный - рядом с кое-что повидавшей отечественной Золушкой. Она - талантливая дебютантка Большого театра, затираемая немолодой народной артисткой (реинкарнация Мачехи), ее свитой и самой системой, очень не любящей новостей. Роман вспыхивает мгновенно и без просчета последствий, а уж они, последствия, не преминут появиться: Золушку уговаривают опомниться друзья, оговаривают враги и просто силой отдирают от принца работники КГБ, "сопровождающие" балетных артистов при контактах с иностранцами. Вместе с верным поклонником она выслана в Пермский театр и уже тут попадает под опеку Фея, пожилого мастера балетной обуви, выведшего ее в настоящие звезды провинциальной балетной сцены. Грустная сказка, но все-таки с хорошим концом - Золушка занималась любимым делом и, наверное, даже была счастлива с поехавшим с ней из Большого театра хореографом - верным пажом.

Ни разу Алексей Мирошниченко не перегибает и не ерничает, даже когда балетные артисты показывают в классе делегации министерства культуры "уровень мастерства", даже когда самая важная дородная тетка, как Никита Сергеевич, стучит туфлей по трибуне. Бег по авансцене, в традиционных постановках "Золушки" обычно иллюстрирующий поиски принцем (или его посланцами) той самой девушки, здесь превращен в бег советских артистов за дешевыми шмотками заграничного супермаркета - лица напряженные, сумки громадные, темп бешеный. Собственно танцевальные сцены, в том числе лирические дуэты главных героев, и подробные пантомимные мизансцены, объясняющие, кто кого ненавидит, сделаны очень дотошно. Именно они дали повод заподозрить Мирошниченко в реабилитации драмбалета - но не ложно высокопарного советского, а балета повествовательного, эдакого протяженного балетного "экшена".

На самом деле Пермский театр сделал для истории наверняка гораздо больше, чем планировал. Пока столица суетилась с выпуском или невыпуском роскошного диссидента "Нуреева", Пермь дала повод вспомнить о личности куда менее известной - Екатерине Гейденрейх, запечатленной Зинаидой Серебряковой балерины Мариинского театра, после доноса и лагеря оказавшейся в Перми и создавшей там Молотовское, ныне Пермское хореографическое училище. Тоже Золушки. Лучшего открытия Национального фестиваля не придумать.

Лейла Гучмазова | Российская газета